С этими словами она уселась в машину и завела мотор.

А когда она скрылась в ночной темноте, Вейд провел рукой по волосам и прошептал:

– И тебе счастливого Рождества, Тори.

Когда праздники закончились, а вместе с ними закончились и угощения, заботливо выданные Молли, Тори снова вернулась в свою любимую закусочную.

Местная официантка, Роуз, стала ее первой настоящей подругой в этом городке, и практически каждый вечер Тори приходила сюда поужинать и пообщаться.

– Привет, что закажешь? – спросила Роуз.

– Пирог с курицей и чай.

Подруга ненадолго скрылась на кухне, а потом вернулась с чашкой и чайником.

– Просто поразительно, как ты с голоду не умерла, пока мы не работали в праздники.

– Мир не без добрых людей. Идены пригласили меня к себе на рождественский ужин.

– Идены? А на праздники они все здесь собрались?

– Да, точнее, в канун Рождества они ужинали всей семьей, но теперь некоторые из них уже вполне могли уехать.

Роуз кивнула, хотя в ее карих глазах мелькнуло легкое разочарование, а потом пошла к сыну. Мальчику было лет восемь-девять, и каждый раз, когда Тори сюда приходила, он делал уроки или играл, пока мама работала.

– Мне всегда нравился Ксандер, и мы даже встречались, пока он не уехал в колледж. От его улыбки я всегда таяла. Неудивительно, что он стал политиком, он всегда умел очаровывать людей.

– Да, мне он тоже понравился, – кивнула Тори. – Но я больше волновалась из-за Вейда. Из-за него у меня и так проблемы.

– Волновалась? Моя сестра училась с Вейдом, и, насколько мне известно, большинство женщин не отказались бы от такой привлекательной проблемы, как Вейд Митчелл. А некоторые даже считают, что из всех братьев он заслуживает наибольшего внимания.

Тори невесело усмехнулась:

– Ну, эти некоторые наверняка бы считали иначе, если бы Вейд задался целью заполучить что-то, что им принадлежит. Если он сразу не получает желаемого, то становится на редкость упрямым и раздражительным.

– А что ему от тебя нужно? Ты же только сюда перебралась?

– Моя земля.

– Земля, которую ты купила всего пару месяцев назад?

Тори кивнула и пригубила чаю:

– Этот участок принадлежал его родителям, и он хочет его вернуть.

– Но зачем? Никто из детей Иденов никогда не проявлял особого интереса к ферме. Хотя, могу тебя заверить, если бы мне кто-нибудь стал доставлять проблемы, я бы предпочла, чтобы этот кто-то был одним из ребят Иденов. Всегда приятно посмотреть на красивого человека, пусть даже он и заставляет тебя страдать.

А ведь это действительно так. На всех сыновей Иденов приятно смотреть, даже на Броди, если научиться видеть не только его шрамы и настороженность. Но даже если бы ей предоставили возможность самой выбирать, с кем из них иметь дело, она все равно предпочла бы Вейда. Темные волосы, загадочный взгляд, дерзкая улыбка… Жаль только, что сама Тори постоянно отвлекается на внешность и забывает, чего он на самом деле от нее добивается.

– Все это, конечно, замечательно, но он просто настоящая заноза в…

– Кстати, о птичках.

Роуз отвернулась, начала поправлять прическу и, взглянув через плечо Тори, заметила, что в закусочную зашел Вейд. Может, он ее не заметит? Хотя вряд ли ей так повезет, особенно пока официантка торчит рядом с ней.

– Привет, Роуз, как поживаешь? – спросил он, усаживаясь за стойку всего в паре стульев от Тори.

– Замечательно, а ты?

– Постоянно занят всякими делами. Как твой отец?

– Нормально, хотя наверняка скучает. Но когда сидишь в тюрьме, это неудивительно.

Вейд вопросительно взглянул на Роуз. Похоже, он совершенно не следил за местными новостями. Тори совсем недавно перебралась в этот город, но уже знала, что отец Роуз в прошлом году попал за решетку и выйдет на свободу еще не скоро.

– Извини, я не знал. А фирменное жаркое у вас сегодня есть?

– Мы его готовим только по понедельникам, – улыбнулась Роуз. – Сейчас есть отбивная под грибным соусом с картофельным пюре.

– Сойдет. И еще лимонаду, пожалуйста.

– Как скажешь. – Роуз подмигнула Тори и скрылась на кухне.

Когда они остались вдвоем, Тори еще несколько секунд молча сидела, не зная, то ли и дальше притворяться, что ее тут нет, то ли повернуться и что-нибудь сказать. После рождественского ужина и того поцелуя они больше не виделись. Как же теперь себя вести? Они по-прежнему враги? Разум считал именно так, но тело почему-то упорно отказывалось с ним соглашаться. Как же определить, станет ли Вейд использовать их взаимное притяжение, чтобы добиться своей цели или нет? Похоже, придется твердо держаться и не обращать внимания на свои чувства, пока он наконец-то не перестанет пытаться отобрать у нее землю.

Но и бороться с ним ей уже больше не хотелось. Как же все запуталось.

Дожидаясь, пока Роуз принесет ей ужин, Тори так старательно сосредоточилась на чашке чая, что даже не сразу заметила, как Вейд оказался на соседнем стуле.

– Привет, Тори.

Сегодня на нем были темные джинсы и кашемировый свитер, отлично подчеркивающий плечи, и Тори нестерпимо захотелось снова к нему прикоснуться.

– Вейд, – коротко кивнула она, боясь, что если скажет хоть что-то еще, то выдаст свои чувства.

Не смущенный холодной встречей, Вейд широко улыбнулся и спросил:

– Ты часто здесь бываешь?

– Почти каждый вечер. Ты же видел мою кухню. – Наверняка по ней заметно, как она сейчас волнуется. – Ты сегодня на удивление дружелюбен.

– А почему бы и нет? По-моему, последний раз, когда мы виделись, мы неплохо целовались у твоей машины.

– Не говори так. – Как же ей хотелось, чтобы Роуз наконец-то принесла несчастный пирог, чтобы она могла на чем-то сосредоточиться кроме того, как они тогда целовались. И как же сложно не думать о Вейде, когда он снова оказался так близко…

Хорошо хоть, она сейчас сидит и не нужно думать о том, что ее может выдать дрожь в коленях. Ну зачем он сел так близко? Да еще и улыбается своей неотразимой улыбкой? Сколько же еще предстоит бороться с собственным влечением к мужчине, которого она изо всех сил хотела бы презирать?

Да как она вообще может питать хоть какую-то симпатию к этому человеку? Из-за него она лишилась работы, дома, а теперь он снова пытается отобрать у нее мечту.

И все из-за какой-то глупой улыбки.

– Как скажешь, – согласился Вейд и прошептал: – Последний раз, когда мы виделись, я припал к твоим губам, как к бокалу сладкого вина, и не мог ими насытиться.