По словам помощницы Филипа, тут чувствовалось отсутствие женской руки, и Финн точно знал, чью руку она имела в виду. Да только девица не в его вкусе. Она не… Мэгги.

Финн сердито тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли. Вчера он осмотрел Вдовий дом. Тот был в порядке, нигде ничего не протекало, но внутри требовались кое-какие усовершенствования.

— Жаль, что такой домик стоит пустой, — заметил Шейн Фэрел, которого Финн нанял старшим егерем. — Я бы сам тут с удовольствием поселился. — Он выжидательно посмотрел на Финна.

— Я хотел предложить вам коттедж рядом с тем, где живет Пит, — сказал Финн. И все-таки Шейн был прав. Нехорошо, что Вдовий дом стоит пустой и постепенно приходит в упадок, особенно если вспомнить…

Финн вернулся к столу и, полистав телефонный справочник, нашел номер своего поверенного.

* * *

Мэгги увидела письмо, вернувшись домой в девять часов вечера с работы. День выдался на редкость тяжелым. Гейл слегла с бронхитом, и тут внезапно женщина, с которой Мэгги по просьбе своего лучшего клиента вела переговоры насчет перехода на новое место работы, позвонила ей и стала сердито выговаривать: дескать, она внезапно узнала, что ее нынешнему работодателю стало известно обо всем, что происходит, а ведь она особо подчеркивала, как для нее важно, чтобы переговоры оставались в секрете.

Но это было еще не все. Последовал сердитый звонок клиента, которому дама сообщила о случившемся. Мэгги принялась его успокаивать и в результате опоздала на ланч с другим клиентом, помешанным на пунктуальности. После ланча она попыталась дозвониться бабушке и очень встревожилась, когда та не ответила ни по домашнему телефону, ни по мобильнику, который Мэгги всучила ей почти силком.

Мэгги уже готова была все бросить и ехать к Арабелле, когда та наконец ответила. Она ходила на могилу дедушки, куда не берет мобильник: ей кажется, что это нехорошо.

Оставшись без проворной Гейл, которая твердой рукой разгребала повседневные дела в офисе, Мэгги обнаружила, что завалена по самую макушку бумажной работой. Тут еще затрезвонил телефон, и из трубки полились нудные объяснения мужчины, за которым она безуспешно охотилась в прошлом году. Он, видите ли, пришел к выводу, что сделал ошибку, перейдя в фирму, конкурирующую с той, в которую его пыталась заманить Мэгги, и теперь хотел дать «задний ход».

Все это было сказано таким наглым тоном, что лишь благодаря профессиональной выдержке Мэгги сумела проглотить готовый сорваться с языка резкий ответ, зато с каким удовольствием она отвела душу, произнеся сладким голосом, что, к сожалению, ничем не может ему помочь.

Открыв дверь своей квартиры, Мэгги подобрала с пола корреспонденцию. Дом, в котором она жила, находился в старом районе Сити, где были строго запрещены любые перестройки, под которые подпадали и наиновейшие системы безопасности, чему бабушка Мэгги была очень рада.

— Знаешь Мэгги, я не доверяю этим страшным железкам, на которых написано «Говорите сюда», мне кажется, они меня не слышат, — жаловалась она, а Мэгги еле удерживалась, чтобы не прыснуть. — Мне гораздо спокойнее на душе, когда я знаю, что тебя охраняет старый добрый привратник, а дверь твоей картиры запирается на замок. Современные технологии — это прекрасно, но против настоящего замка они ничто, — убежденно заявила Арабелла Рассел, и Мэгги с ней не спорила.

Приезжая к Мэгги, бабушка непременно привозила с собой что-нибудь «домашнее» — не столько для внучки, которая, по ее убеждению, не знала толка в еде, сколько для Билла, вдовца-привратника, который жил в маленькой квартирке на первом этаже с большим рыжим котом и вел нескончаемую войну с центральным отоплением и системой кондиционирования.

После вечерней прохлады на улице сухой жаркий воздух квартиры накрыл Мэгги удушливым покрывалом, а царившая в ней тишина действовала на нервы. Мэгги вспомнилось, как она просыпалась под птичий гомон и разнообразные звуки деревенской жизни.

Смешно, конечно. Она ненавидит деревню. Там грязно и сыро, там ходят в резиновых сапогах несносные мужчины, которые водят старые побитые «лендроверы» и представляются бедными фермерами, хотя на самом деле у них куча денег и они не дают таким, как она, купить хоть что-то в их паршивой деревне.

Дергая плечом, чтобы скинуть пальто, Мэгги стала просматривать почту и ошеломленно застыла. Письмо выпало у нее из рук. Какого черта?.. Как он смеет?.. Она вбежала в кухню, потом вернулась обратно, подняла письмо с пола и начала читать.

Финну стало известно, что она хотела купить Вдовий дом для своей бабушки, и, учитывая это, при условии, что она никогда не поселится в нем сама со своим любовником, он готов сдать его за умеренную годовую плату, о которой предстоит договориться. Если она подтвердит письмом согласие, он даст указание своему поверенному начать оформление соответствующих документов.

Мэгги уставилась на письмо неверящими глазами. Какое нахальство!

Неужели Финн подозревает, что она… О чем он думал, ставя свое дурацкое условие? Ну да, понятно, в нем заговорил лондонский биржевик, которому кажется смехотворным само предположение, что на свете бывают не распутные женщины.

Написать ему сейчас же! Мэгги кипела. Нет, не так, она поступит иначе.

Мчась по шоссе на запад, Мэгги прокручивала в уме, что скажет Финну. Ночной сон не принес ей успокоения. Как смеет Финн поучать ее? И что он надеется выиграть, столь внезапно изменив свое решение? Ее нижайшую признательность до гробовой доски? После такого оскорбительного условия? Если даже он в самом деле думает, что она могла вести себя с ним так, как вела, будучи при этом связанной с другим мужчиной, это все равно не дает ему права диктовать ей, где и когда встречаться с любовником.

Поглощенная своими мыслями Мэгги пролетала милю за милей, и, лишь почувствовав боль в желудке, вспомнила, что уже давно ничего не ела. Прошлым вечером пришла ужасно усталая, а потом было не до еды. Встав утром, она не могла ни о чем думать, кроме как о том, что она скажет Финну, дабы отбить у него всякую охоту читать ей мораль. От этих мыслей у нее пропал аппетит, и она ограничилась лишь чашкой кофе.

Недовольно поморщившись, Мэгги сбавила скорость, ища место, где можно перекусить.

Симпатичное кафе, у которого в конце концов она остановилась, было очень похоже на те, в которые она частенько наведывалась в Сити. В ожидании, пока принесут заказ, Мэгги сидела, поглядывая на веселую молодую компанию за соседним столом. Невольно прислушиваясь к оживленному разговору юношей и девушек, Мэгги вынуждена была признать, что они практически ничем не отличаются от своих лондонских сверстников. Она даже услышала, как один из них объявил, что отказался переезжать в Лондон, хотя там предлагали более высокую зарплату, потому что ему не хочется бросать друзей и семью.

Мэгги поежилась. Может, Таня права, шутливо заметив, что она, Мэгги, отстала от жизни, храня верность устаревшим ценностям и убеждениям? По словам подруг, Брак с большой буквы — сейчас самое модное поветрие, наиновейшее открытие, от которого все в восторге и к которому все стремятся.