Надо сказать, верный пес с достоинством вынес наступление своего хозяина.

– Пока у меня только одна версия, – сдержанно ответил Стас. – Кажется, вы привели за собой хвост.

– Да ты что… – вкрадчиво отозвался прилизанный, после чего в своей неожиданной манере резко заорал: – Ты меня за лоха вшивого, что ли, держишь?!

– Извините, Игорь Валерьевич. – Уверенности у мужчины мгновенно поубавилось, глаза опустились в пол. – Знаменскому помогают серьёзные люди… Я предупреждал вас. Не стоило оставлять меня здесь.

– Блять, как мне повезло с командой! – гаркнул в ответ его босс, криво усмехнувшись. – Один умнее другого собрались! Ты серьезно думаешь, что я не в состоянии спалить за собой хвост?

– Им необязательно было за вами следить. К вашей машине могли прицепить датчик. С современными технологиями это можно сделать незаметно и быстро, пока вы стоите на перекрестке и ждете зеленого, например…

– Блять… – протянул главный ублюдок, наконец, оставив побледневшего Стаса в покое, и принялся расхаживать по комнате, яростно массируя большим пальцем переносицу.

Я по-прежнему боялась даже дышать, чтобы не спугнуть удачу. Указательный и средний пальцы на обеих руках скрестились сами собой и сжимались так крепко, что все тело дрожало от напряжения. И напрягалась здесь, похоже, не я одна. Все присутствующие вытянулись в струну, ожидая решения своего хозяина. Кроме Палача, разумеется. Тот, как всегда, оставался невозмутимым.

Походив с минуту туда-сюда, главарь остановился ровно напротив него и быстро заговорил:

– Как ни паршиво признавать, но, похоже, я и правда недооценил возможности старого хрыча. Будем действовать по твоему плану. Избавься от девчонки.

Палач медленно кивнул, а у меня внутри все сковало льдом.

Неужели ты все же не успеешь спасти меня, папочка?..

– Уходим через разъезд, – продолжал инструктировать главарь банды. – Стас, ты поедешь с Палачом, подсобишь при необходимости. Парням скажи, чтобы тоже сворачивались – нас здесь не было. Кара, ты со мной.

Одновременно все четверо мужчин пришли в движение, но я не могла сосредоточиться, потому что перед глазами вдруг поплыло. Кровь отлила от лица и конечностей, все тело словно задеревенело.

Через мгновение меня грубо схватили за локоть и, не позволив даже обуться, босую поволокли к выходу.

Меня выволокли на улицу и бесцеремонно затолкали в заднюю дверь чёрного «гелендвагена». Но не усадили на длинный кожаный диван, а поставили возле него на пол, на четвереньки. Палач занял водительское место, а Стас устроился на сидение рядом со мной. Белобрысый ублюдок схватил меня за руки и, прочно зафиксировав их у меня за спиной, поставил свою ногу прямо мне шею, вынуждая лечь лицом вниз на пыльный автомобильный коврик. Я попыталась закричать, начала биться и сопротивляться, но в ответ получила такую затрещину, что в голове зазвенело, а на глазах выступили слезы.

– Пикнешь – придушу прямо здесь, – процедил он у меня над ухом, одновременно сильнее вдавливая свой жёсткий ботинок в мою хрупкую шею, и я мгновенно притихла.

Машина с пробуксовкой сорвалась с места и понеслась по ухабам и кочкам, каждую из которых я прочувствовала в полной мере своим лицом.

Но трясло меня не только на кочках. Горечь болезненным спазмом стягивала горло и лёгкие, не давала дышать. По лицу катились беззвучные слёзы. Спасение было так близко, а теперь ускользало от меня, как песок сквозь пальцы, и я ничего не могла с этим поделать.

Господи, неужели моя жизнь и правда закончится вот так?! Неужели я и правда скоро умру?!

Нет, этого просто не может быть! Я не верю в это! Не верю!

Ехали долго. И чем больше времени проходило, тем меньше надежд на спасение у меня оставалось. В то, что нашу машину вдруг перехватят и меня все-таки найдут, теперь уже верилось с большим трудом. Но я все еще не хотела сдаваться. Все еще тешила себя иллюзиями и уповала на чудо.

В какой-то момент я почувствовала, как машина резко сбросила скорость и повернула, а дорога стала еще более неровной и ухабистой. Ботинок ненавистного Стаса, казалось, уже натер болючую мозоль на моей шее, но меня это не беспокоило так сильно, как перспектива скорого окончания пути. Однако случилось неизбежное.

Машина замерла на месте, а мою грудь вновь сковал ледяной ужас, на грани потери рассудка. Стас, наконец, выпустил меня из своих цепких металлических лап и вышел из машины. Наверное, это был удачный момент, чтобы попытаться бежать, но все мое тело невозможно затекло и отказывалось слушаться. Я не чувствовала ни рук, ни ног, ни лица, и даже если бы у меня каким-то чудесным образом получилось встать, вряд ли бы я далеко убежала.

Но в любом случае, долго лежать и отдыхать мне не позволили. Пёс Стас схватил меня за волосы и без всяких церемоний вышвырнул из машины наружу. Я больно ударилась о какой-то камень и не смогла ничего разглядеть вокруг себя, кроме влажной спутанной травы под ногами, в которой утонули мои руки и колени. Ублюдок снова схватил меня, на этот раз за локоть, и проволок еще несколько метров, остановившись перед машиной. Теперь уже я заметила вокруг высокие ели и другие деревья, сквозь густые ветви которых едва пробивалось солнце. Но самое главное, по правую руку от нас был крутой обрыв, и даже на приличном расстоянии от его края дух захватывало от опасной высоты, на которой мы сейчас находились.

Хлопнула дверь с водительской стороны, и из машины появился Палач. Неспешной походкой он обошел внедорожник спереди, мрачно наблюдая за нами исподлобья, и остановился, встав спиной к капоту. Взгляд притянул черный кусок металла в его руке. Пистолет. И мое горло мгновенно стиснуло клещами ужаса.

Неужели это все? Неужели мне и правда не избежать смерти?

Стас грубо надавил на мое плечо, вынуждая упасть перед Палачом на колени, а сам отошёл в сторону на довольно приличное расстояние.

Меня дико трясло, а в голове все затуманилось, словно я пьяная. Вдруг так сильно, так остро захотелось жить! Словно миллион иголок на живую втыкали в сердце…

Я ведь так еще молода! Ничего еще не успела!

И мне стало плевать на гордость, я готова была его умолять. Ведь я и так уже перед ним на коленях. Я готова была на все – целовать ему ноги, сосать член, как угодно унижаться… И я бы так и поступила, если бы хоть немного верила, что это может сработать. Но понимала, все будет бессмысленно. На него ничто не повлияет. Даже если он сочувствует мне в глубине души – это ничего не меняет. Палач все равно меня убьёт. Такие, как он, в своих тёмных делах руководствуются уж точно не жалостью.

И унижаться я не стану. Стоять на коленях перед ним – не стану. Если умирать, то на ногах. С достоинством глядя смерти в глаза. Я не боюсь.

Собрала все свои оставшиеся силы, физические и моральные, и медленно поднялась с колен.