С презрением посмотрела в глаза своего палача.

Давай, стреляй уже. Я готова.

И горите вы все в аду…

Но он почему-то медлил, словно испытывая на прочность мою решимость.

– Беги, – вдруг произнёс негромко, вгоняя меня в полный ступор. – Я тебя отпускаю.

Не поверила своим ушам. Кровь понеслась по венам с удвоенной скоростью, тело заколотило от участившегося сердцебиения.

Он не станет меня убивать. Он меня отпускает. Дух перехватило от бешеного коктейля из нахлынувших разом эмоций. Удивление, волнение, паника, дикая благодарность… Захотелось вдруг броситься ему на шею и задушить в объятиях.

Но к счастью, я вовремя опомнилась. На краю сознания звенели тревожные мысли, со скоростью света возвращая меня с небес на землю. Куда я побегу? Как найду дорогу из этого непроходимого леса? И зачем было привозить меня в эту глушь, чтобы отпустить?!

Ответ был только один. Никто не собирался меня отпускать.

Много раз я видела подобное в фильмах. Похоже, что и в жизни все точно так же. Даже такому матёрому бандиту, как он, наверное, стрёмно стрелять, глядя в глаза беззащитной невинной девчонке, которая в жизни своей никому ничего плохого не сделала. А вот с бегущей мишенью все куда проще. Бам – и все. Как в тире. Или на охоте.

– Никуда я не побегу, – процедила сквозь зубы. – Хочешь убить, стреляй так. В глаза глядя.

Его брови дернулись вверх, а на лице промелькнуло удивление. Однако оно очень быстро сменилось скептической ухмылкой.

– Неужели совсем не страшно?

Кажется, я возненавидела его в этот момент всей своей душой. По крайней мере, столько ярости я в жизни своей никогда не испытывала, даже к Каре и тому лысому ублюдку, что пытались меня изнасиловать.

Как я могла быть такой наивной? Как могла думать, что этот человек способен на жалость или сострадание? Он хладнокровнее животного, забивающего свою добычу. Отнимая мою жизнь, он ещё и веселится.

– Не страшно, – с мрачным вызовом ответила ему. – Грустно только. Что не успела ещё ничего. И не научилась разбираться в людях.

Он склонил голову набок и прищурил глаза, разглядывая мое лицо еще пристальнее.

– Думала, раскусила меня?

И так он посмотрел на меня, таким многозначительным взглядом, что в памяти мгновенно всплыло мое выступление в душевой. Лицо опалило огнем, от стыда и смятения стало невыносимо дышать. Но как же это было неуместно сейчас, здесь… Я должна держать лицо. Я должна встретить свою смерть с достоинством.

– Разве это сейчас имеет значение? – холодно поинтересовалась я, бросив на него новый испепеляющий взгляд.

– Че ты там с ней разбазарился?! – неожиданно заорал со своего поста Стас, о существовании которого я уже успела позабыть. – Кончай уже с ней и поехали!

– Заткнись, – грубо оборвал его Палач.

На удивление, пес спорить не стал. А Палач снова переключил свое внимание на меня, посмотрел очень внимательно в глаза и тихо произнес:

– Ты ведь понимаешь, что если этого не сделаю я, то сделает кто-то другой?

Я снова не поверила своим ушам и, мягко говоря, обалдела. Ему действительно не хочется меня убивать? Но как бы надо, хоть и неудобно? Ничего личного, дорогая, только бизнес!

– Ты это типа извиняешься, что ли? Да брось! – Я даже усмехнулась от возмущения.

– Палач, ты там че, блять, на солнце перегрелся? Время не ждёт! – снова вклинился Стас.

– Кажется, я просил тебя заткнуться? – спокойно поинтересовался мужчина, даже не повернув головы в его сторону.

И Стас снова замолчал, нервно перетаптываясь на месте.

– Но я могу дать тебе шанс, – загадочно произнёс Палач, пристально глядя мне в глаза.

– Че за херню ты несёшь?! – снова не удержался белобрысый пёс.

На этот раз Палач не удостоил его даже ответом, продолжая сверлить меня своим тяжелым взглядом.

– Какой шанс? – тихо спросила я, в который раз за последние пять минут оказавшись в полном замешательстве.

– Я дам тебе ствол и дам выбор.

– Да ты совсем охуел?! – Я заметила, как в ладони Стаса тоже откуда-то появился пистолет, и в следующее мгновение пес уверенно пошёл на нас, выставив вперёд оружие.

Палач, ни на секунду не переставая смотреть мне в глаза, отвёл руку со стволом в сторону приближающейся угрозы, и тут же раздался гулкий выстрел.

От неожиданности я подпрыгнула, с громким гомоном с деревьев сорвалась стая птиц, а Стас безвольно выронил пистолет и начал медленно оседать вниз. Он успел подойти к нам достаточно близко, чтобы я смогла разглядеть пугающую черную точку ровно меж его бровей и тонкую струйку стекающей из нее крови.

Если б раньше кто сказал, что при мне убьют человека, и в этот момент я не почувствую ничего, кроме мощнейшего выброса адреналина и, как следствие, учащённого сердцебиения, я бы ни за что не поверила. Может, сработала какая-то психологическая защита организма от стресса или что-то еще, но я действительно больше ничего не чувствовала. Ни паники, ни страха, ни сожаления. Ничего.

И пока я пыталась хоть немного осмыслить произошедшее и разобраться в своих ощущениях, Палач произвел какую-то нехитрую манипуляцию со своим оружием, после чего протянул его мне, рукояткой вперед.

Я на автомате взяла ствол дрожащими пальцами и обескуражено посмотрела на мужчину.

– Теперь на твоем пути к освобождению стою только я, – заметил он. – Давай, Лена.

По внутренностям прокатилась стягивающая судорогой волна. И я не знала, что в большей мере вызвало ее появление – его неординарное предложение об убийстве или звук собственного имени, прозвучавшего из уст Палача?

– Зачем это? – деревянными губами спросила я.

– Уберешь меня, и никто не помешает тебе спокойно вернуться домой.

Я подняла тяжелый пистолет и направила на него. Голова отказывалась понимать и принимать смысл происходящего.

Зачем? Если он не собирается меня убивать, то зачем мне убивать его?

– Смелее, – подбодрил он с лукавой полуулыбкой, будто заранее знал, что не выстрелю. – Ключи в зажигании. Сядешь в тачку и уедешь к своему папаше. Он сможет тебя защитить, а по дороге тебя никто не тронет. Эту машину не остановят. Хочешь жить – стреляй.

Что ж, если он так хочет. Сесть в тачку и уехать домой – очень большой соблазн. В конце концов, если я не сделаю, как он говорит, Палач ведь может и передумать.

Но, черт… Все внутри противилось тому, что я должна была сделать! От одной мысли, как пуля пронзит его, оставив дыру на теле, похожую на ту, что теперь украшала лоб Стаса, мне становилось дурно. Он ведь, по сути, ничего плохого мне не сделал… Наоборот, спас от изнасилования, помогал и сейчас – дает шанс избежать смерти. Я не могу его убить.