Кхм-кхм. Прошу прощения, голосовые связки еще не пришли в норму. Мне, определенно, есть над чем поработать.

— А теперь самый важный вопрос, от которого зависит ваша жизнь, Эраст Шерман, — я склонилась к сидящему в моем кресле мужчине и торжественно спросила: — Насколько хорошо вы себя контролировали, пока были в облике гуся?

— Гертруда, — сразу понял, откуда ветер дует Ирвинг. Приобняв меня за талию, он ласково зашептал мне на ухо: — Дорогая, давай не будем кипятиться. Ты же понимаешь, ученые люди со странностями. Вот открутишь ты ему голову, легче же не станет.

— Он меня щипал, Ирвинг! Я такое не спускаю с рук никому.

— На самом деле это довольно интересный феномен, я находился словно бы за стеклом. Я видел, что происходит, но никак не мог повлиять на процесс.

— Молодец, — одними губами прошептал ему сыщик как можно незаметнее для меня. Он еще не знает, что от ведьмы так просто не скроешь и не спрячешь ничего.

Громко фыркнув, я стряхнула с себя руку Ирвинга. Вот что за жизнь?

— С другой стороны, он хорошо проявил себя в той… кхм… ситуации с твоим дядюшкой.

— Действительно, — согласилась я. — Вы голодны, Шерман?

— О, да. Я бы не отказался от чего-нибудь, что прежде не плавало и не ползало.

Разогрев чарами порцию пшеничной каши и пару котлет, я поставила тарелку перед колдуном. Натолкнувшись на весьма красноречивый взгляд сыщика, вздохнула и полезла в холодильный шкаф за второй порцией. Ели оба с удовольствием и это учитывая, что я особенным кулинарным талантом никогда не отличалась. Как все просто в этом мире: превращаете мужчину в птицу на пару дней, а по возвращении он с удовольствием и благодарностью ест все, что ему предложат. Правда, Ирвинг ни в кого не превращался, но он столько бегал с этой птицей, что немудрено было проголодаться.

Торопливо, но аккуратно поглощая обед, колдун рассказывал о том, почему оказался именно здесь, как при превращении в птицу лишние клетки его тела создали некий защитный щит, с которого соскальзывала любая магия.

— Собственно, отчасти по этой причине меня нельзя было расколдовать в лаборатории. Видите ли, упомянутые частицы не встали бы на свои места в случае внешнего вмешательства. Мои коллеги могли получить в результате лишь половину моего тела или… или еще что-нибудь необычное.

Затем он долго извинялся за все доставленные неудобства, рвался все компенсировать, извиниться перед дядей Юлиусом и сделать все, что только можно, чтобы хоть как-то загладить вину.

— Мне сложно понять, откуда это взялось, но… я ощущал такую ненависть. Разумная часть меня могла лишь молча наблюдать за тем, как та, другая часть, терроризирует окружающих. Мне ужасно жаль, что я…

— Эраст, — оборвала его я. — Прекратите извиняться.

— Почему? Пусть продолжает. У него неплохо получается.

— Ирвинг. Разве не ты первым должен поблагодарить Эраста за то, что мы встретились?

— Уверен, я бы и без него тебя отыскал, — прошептал Ирвинг на ухо, посылая целый сонм мурашек по моему телу.

Эраст тактично удалился, дав нам время попрощаться. Им обоим нужно было возвращаться в город. Вот только Эраст там останется, а Ирвинг… мой сыщик сдаст дела и уйдет в длительный отпуск. Как он сам сказал, чтобы порыбачить. Однако, взгляд, посланный в мою сторону, явно говорил о том, что свою золотую рыбку Ирвинг Шоуэлл уже поймал. Впрочем, для него станет приятным сюрпризом наличие удочек в моем сарае. Он еще не знает, но я тоже люблю рыбачить.

Эпилог

— Как не глядись, не станешь краше,

Коль зеркальцу зажмешь деньжат.

Кто щедр, будет награжден стократ.

— Вот найду время и переколдую тебя однажды, — проворчала я. — Не зеркало, а стихийное бедствие какое-то. Только и можешь, что денег вымогать.

Я поправила прическу, надела медальон — подарок Эраста на свадьбу: внутри лежит вечно свежая и ароматная веточка мяты — разгладила корсаж.

— Кажется, готова.

— Совершенно точно готова, — подтвердил муж. — Пойдем, пока они не придумали очередные причины задержать тебя.

В медовый месяц мы собирались уже полгода. К сожалению, округ Келларни не желал подчиняться моим желаниям. Сперва эпидемия паучьей лихорадки, потом открылся ведьмин круг над храмом и оттуда полезла толпа недружественно настроенных личностей, затем в лесу потерялся деревенский житель, что в принципе подозрительно, зато тут же обнаружился странный тип, именующий себя Тапио и утверждающий, что он бог леса. Потом-то, конечно, выяснилось, что это как раз тот заблудившийся провалился в яму, в которой открылся ведьмин круг, из которого, в свою очередь, вылезла какая-то ерунда, способная влиять на разум человека и подчинять его себе. В общем, полагаю, понятно, что ни о каком медовом месяце и речи не было.

И вот, наконец, полгода спустя, мы оставим все мои четыре деревни на ведьм-соседок и родственников, чтобы самим махнуть…

— Гертруда, держи. Залпом пей и вперед, — велел Ирвинг.

— Погоди, я собиралась проверить, все ли мы упаковали, и только потом…

— Быстро! — прошипел муж, держа в руках извивающегося Каприза.

Пожав плечами, я сделала глоток. Зелье стало гораздо вкуснее после того как я посоветовала Эрасту добавить в него мелиссу. Колдун-изобретатель из меня не получится никогда, но как улучшать вкус зелий я знаю: у меня под крылом целый округ, в котором полно детей. На доработку зелья и устранение всех побочных эффектов вроде превращения в птиц и исчезновения одежды у Эраста Шермана ушло всего пять месяцев. В течение еще четырех месяцев он патентовал свое изобретение, доказывал научному сообществу, что зелье чего-то стоит и пытался наладить производство.

Пальцы Ирвинга обвились вокруг моего запястья, Каприз в отчаянном рывке дернулся вверх, чтобы облизать моему мужу лицо, комната привычно закружилась, и мы оказались на солнечном пригорке.

— Ирвинг Шоуэлл, — тихим опасным голосом обратилась я к любимому мужу, который имел все шансы вскоре стать покойным. — Что это такое?

— Да брось, не может быть, чтобы ты всерьез хотела присутствовать на этом пафосном обеде.

— Да, но…

— А из окна я видел, как к дому идет Эраст с Валентиной.

— Бабушка Валентина, наверное, сказала, что у нее нога болит и заманила Эраста, чтобы он ее проводил, — простонала я.

— Типичная ошибка новичка.

— Я два часа наряжалась, — растроенно проворчала я, указывая на очень нарядное и очень неудобное платье, в которое пришлось втискиваться не меньше часа.

О, на самом деле ни тени обиды я не чувствовала. Пышный праздничный обед в честь премии, которую сегодня вручат Эрасту, меня не слишком интересовал. Особенно, учитывая, что там будет присутствовать бабушка Валентина, которая, не обладая ни малейшим