– Итак, первое: блог инстамамы работает совершенно по-другому. Для тебя, может, и прокатит удачное селфи и подпись из трех слов. Посмотри на комментарии: «Челка – просто класс», «Крутые туфли». Твои подписчики хотят знать, где ты купила эту сумку, и больше ничего. А моим нужен цепляющий текст о том, что происходит в моем сердце.

Перечисляю, что можно и чего нельзя. Необходимо лайкать каждый комментарий, отвечать на каждое сообщение в директ. Иногда очень хочется вступить в обстоятельную переписку, но лучше этого не делать, чтобы не завязнуть.

«Так держать, мамочка!» – безотказный ответ, но в целом подходит любая ободряющая фраза, главное, обращение «мамочка». «Троллям» нужно уделять столько же внимания, сколько фанатам, даже больше, – объясняю я, – потому что они действительно в нем нуждаются».

Постепенно я отшлифовала свой стиль, чтобы не возбуждать хейтеров. Думаю, большинство из них – женщины, тоскующие по прежней бездетной жизни. Их распирает злоба на весь свет из-за тягот материнства, и они отрываются на мне – не на мужьях, не на патронажных сестрах, не на друзьях, вежливо интересующихся, как они справляются с новорожденными, но не жаждущих выслушивать их излияния, – потому что я далеко и не могу им ответить.

Еще один важный урок, который мне пришлось усвоить: даже если я говорю подписчицам, что мы с ними равны, нужно помнить – на самом деле это не так. Они мне не подруги. Как правило, люди выбирают друзей по себе: живут в одинаковых домах, зарабатывают более или менее одинаково, их супруги работают в одной сфере, у них примерно одинаковое количество детей, которые ходят в школы одного уровня. Конечно, есть и различия, однако подавляющее большинство моих друзей, с которыми я общаюсь в реале, ведут размеренную, добропорядочную, не обремененную финансовыми проблемами жизнь.

Нужно знать свою аудиторию – очень многие начинающие инстамамы этим пренебрегают. Думаете, уборщице на почасовой ставке интересно нытье богатенькой благополучной мамаши, что няня нынче стоит дорого? Думаете, одинокая мать станет читать ваши жалобы на то, что муж не выносит мусор? Думаете, люди, которым едва по карману продукты из дешевого супермаркета, оценят ваши стенания о том, что из-за овощного сока, призванного подарить молодость и красоту, у вас бурчит в животе?

Размазанная по столу каша, детские какашки на полу, истерики по поводу свинки Пеппы, желудочный грипп – вот на что можно жаловаться, не опасаясь задеть ничьих чувств. Типа, мы все через это прошли. И даже в таких случаях обязательно найдутся недовольные, которые выразят свое раздражение в комментах. Следует поблагодарить за обратную связь и пообещать, что я извлеку урок и буду работать над личностным ростом.

– Можешь игнорировать только извращенцев, мечтающих попробовать мое грудное молоко, и «троллей», желающих, чтобы все мое семейство горело в аду, – шучу я.

Винтер смотрит на меня с ужасом.

– Господи, я и не знала, что такие бывают… Вы никогда о них не рассказывали.

– Айрин считает, что нельзя принимать их близко к сердцу. Для них мы просто аватарки, существующие в телефоне. Если бояться «троллей», тогда и блог вести не стоит. Что бы они ни писали, вреда от них никакого – это просто несчастные одинокие люди, бродящие по интернету.

* * *

Во время беременности Грейс начала подолгу зависать в интернете. Не могу ее упрекнуть: социальные сети – «Инстаграм», «Фейсбук», «Твиттер» – стали для моей дочери спасательным кругом. Оказалось, у нее несостоятельная шейка матки. Несмотря на годы работы в больнице, я никогда о таком не слышала. По словам доктора, это очень редкое явление. «Как ты себя чувствуешь?» – спросила я, стараясь сохранять спокойствие. Джек и Грейс и так настрадались, пытаясь зачать ребенка; сделали столько тестов, потратили столько времени, вынесли столько разочарований… В этот раз вроде бы все шло хорошо. Грейс не так сильно мучилась от токсикоза, не так сильно утомлялась. Она даже не подозревала, что с ее шейкой матки непорядок. Небольшой генетический сбой, пояснил ей доктор, шейка матки короче положенного, в результате она может преждевременно раскрыться, поэтому высок риск выкидыша. «Значит, все предыдущие?..» – спросила я и не нашла сил договорить. Да, возможно, причина в этом, ответила Грейс.

Обычная процедура в таких случаях, сказал доктор, – цервикальный серкляж, наложение шва на шейку матки, чтобы предотвратить преждевременное раскрытие и выкидыш. Очень действенно, хотя и звучит угрожающе. Грейс сказала, что готова на все, лишь бы сохранить беременность. На двенадцатой неделе ей сделали операцию, однако это не помогло – то ли шейка матки оказалась слишком короткой, то ли уже раскрылась достаточно широко, а может, и то и другое. Ей предписали как можно больше лежать и избегать любых занятий, которые требуют усилий.

В результате почти всю беременность Грейс провела в постели. Только представьте: ей нельзя было гулять, водить машину, даже заваривать чай. Единственное, что ей позволялось, – пять минут в день мыться в душе.

К счастью, на работе к ней отнеслись с пониманием. Джек оказался на высоте. Даже когда Грейс становилось совсем плохо, он развлекал ее и всячески веселил. Заботился о каждой мелочи, покупал журналы, чтобы ей было что почитать. Перенес телевизор в спальню, поддерживал в комнате уют, приносил цветы. Готовил еду, убирался, закупал продукты. Мы шутили, что ей нужен колокольчик для вызова мужа.

Разумеется, Грейс скучала, временами впадала в отчаяние. Подруги звонили, писали электронные письма и эсэмэски, но почти все они работали или занимались детьми и мужьями, вдобавок жили в городе, то есть больше чем в часе езды до Джека и Грейс.

Иногда я размышляю, как сложилась бы их жизнь, если б после свадьбы они не переехали в деревню, если б не увидели на обочине злосчастную табличку «Продается», если б на следующие выходные не приехали на разведку, если б не решили, что их будущим детям лучше жить на свежем воздухе, среди полей. Конечно, дом у них был роскошный: прекрасный вид, большой сад, рядом ручей. Джек и Грейс отлично там устроились – но добраться до них было нелегко. В тех местах нельзя просто так заскочить к соседям или в магазин, да и к тебе никто не заглянет. Даже почтальон жаловался, что приходится тащиться в такую даль по грязи ради одного дома.

Я навещала Грейс так часто, как могла, мы смотрели кино и разговаривали. Однако бо́льшую часть времени она проводила в четырех стенах и видела те же трещины в потолке, ту же дверь, тот же халат, висящий на крючке, то же дерево и тот же кусочек неба в окне. Грейс пристрастилась к телефону. Сперва читала «Дейли мейл», потом проверяла «Фейсбук», «Твиттер» и «Инстаграм», затем электронную почту, а к тому времени на «Дейли мейл» появлялись новые материалы, и процедура повторялась.

Грейс нравилось, что инстамамы открыто и честно описывают свои трудности, заботы и разочарования. «Чувствую себя не так одиноко, – говорила она. – Словно рядом есть подруга, которая меня понимает».

В этом смысле интернет – настоящее благословение. Временами одиночество убивает.