Несколько дней спустя я смотрю на расписанный под ночное небо потолок в гостиной королевы. Думаю, когда я взойду на трон, все тут переделаю. Звезды я в любую ночь снаружи погляжу. А вот здесь мне хотелось бы изобразить то, чего нет прямо под рукой. Возможно, каждое из пяти королевств, покоренных Наксосом. Те, которые я вскоре назову своими.

– Вот, – провозглашает Гестия. – Я правильно сделала?

Смотрю на ее рукоделие.

– Нет. Стежки должны быть ровными и более плотными. Иначе платье развалится, как только ты попытаешься его надеть.

Она вздыхает.

– Хорошо. Плотнее и ровнее. Но как мне исправить уже готовое?

Забираю у нее иглу и тяну, пока нитка не выскальзывает из ушка. Засовываю кончик под последний стежок и подтягиваю им нить.

– Повтори, – велю я, возвращая иглу подруге.

Гестия садится на свое место и сосредотачивается. На ней платье прекрасного бирюзового оттенка, который я носила вчера. Интересно, поможет ли подражание мне ее продвижению при дворе.

А вот Рода одета в ярко-желтое платье, которое отлично демонстрирует все изгибы ее тела. Она прислушалась к моему совету забыть о трауре.

Рода склоняется к Галену, советуясь с ним, какую нить лучше использовать для вышивки цветка. Он предлагает ей несколько вариантов, и они обсуждают достоинства каждого. Я все еще озадачена тем, как Рода близка со своим слугой, но достаточно ценю подругу, чтобы не высказывать свое мнение. Я могу быть мила с Галеном, если ей так хочется. Но мне интересно, замечает ли Рода то, как Гален на нее смотрит? Кажется, он слишком очарован ее внезапной сменой наряда. Или, может быть, дело в ней самой.

Дверь в гостиную неожиданно открывается, и входит слуга в чулках и парике и с коробкой в руках.

– Что ты делаешь? – восклицает Рода, вставая со стула. – В эту комнату мужчинам нельзя. – Видимо, Гален не в счет.

– Простите, дамы, но меня послал король. Это для леди Статос.

– Я здесь, – отзываюсь я. Настроение тут же улучшается.

– Миледи, – кланяется слуга и протягивает черный ящик.

Оберточная бумага шуршит под моими пальцами. Кроваво-красная лента обвивает коробку и венчает ее сверху бантом. Упаковка довольно легкая, и от нее доносится нежнейший аромат лаванды.

Каллиас сам лично заворачивал подарок.

– Ну же, Алессандра, – повышает голос Гестия, – открывай!

Я тяну за бант, и лента распускается. Осторожно разворачиваю бумагу. Почему-то рвать ее кажется варварством. Нахожу переднюю часть и тяну на себя крышку, та беззвучно распахивается.

У меня перехватывает дыхание. Я получала множество подарков от своих любовников, но это…

Ожерелье в гнезде из черного бархата отличается от всего, что я когда-либо видела. Рубины огранены в форме лепестков и собраны в розу размером с плотно сжатый кулак. Оправа из черной стали дивно очерчивает контуры и выделяет каждый драгоценный камень.

Дамы в комнате восхищенно ахают.

Рода склоняется над моим плечом, чтобы рассмотреть украшение.

– Так-так. А король-то от тебя без ума. Отлично, Алессандра, – добавляет она уже тише.

Гестия так нагибается, что ее дыхание туманит камни. Я закрываю крышку и возвращаю коробку слуге.

– Отнесите это в мои покои.

– Разумеется. – Мужчина покидает комнату.

– Какой он, король? – желает знать Рода.

Рукоделие позабыто; все дамы тянут шеи, желая послушать сплетни.

– Он очень умный и способный, – говорю я, вспоминая обо всех встречах и проблемах, которыми занимается Каллиас. – И вдумчивый.

– Ой, побольше подробностей! – просит Гестия.

Упиваясь вниманием, я не могу не дать им некоторые детали. Рассказываю, как мы начинаем обед с десертов. Как он хвалит мои новые наряды. Как пахнет лавандой и мятой. Как любит свою гигантскую собаку. Я также говорю им неправду. Мол, Каллиас наедине целует мои руки в перчатках. Шепчет на ухо обещания о нашем будущем. Водит гулять под звездами, когда все остальные спят.

В конце концов, мне же надо поддерживать нашу легенду.

– Он романтик, – заканчиваю я, а вся комната пытается уловить каждое мое слово.

Я получаю записку о том, что Каллиас не сможет пообедать вместе из-за поздней встречи. Усердно работает, пытаясь остановить бандита. Слухи уже гуляют по дворцу. Видимо, случилось новое нападение. Дворяне давят на своего короля.

Я ужинаю в своих комнатах, поставив ожерелье на столе, чтобы полюбоваться им.

После этого горничная помогает мне переодеться в ночную рубашку. Если она что-нибудь и думает о моих сорочках, то ничего не говорит. Сегодня вечером на мне кремово-желтый шелк. Рукава – вернее, лямки – свисают с моих плеч, а легчайший вырез спереди лишь намекает на грудь. Даже меньше, чем намекает. Просто линия, что не открывает слишком много, но достаточно, чтобы человек сошел с ума от желания увидеть больше.

Еще было бы кому это показать.

Я сижу на краю своей кровати, оперевшись на руки сзади, когда появляется он. Вскакиваю на ноги, сердце неистово бьется. Несмотря на то, что я уже видела, как он проходит сквозь стены, появление Каллиаса все равно застает меня врасплох. Похоже, я никогда к этому не привыкну. Что ж, по крайней мере не завизжала – есть, чем гордиться.

Я вижу лицо короля, как только он шагает в комнату, и понимаю, что Каллиас смотрит на меня. Его руки сжаты в кулаки. Несмотря на поздний час, король все еще в своем дневном облачении.

– Я думала, ты перестал подглядывать за дамами, – пытаюсь пошутить я.

Его челюсть слегка дрожит.

– Ты одета.

– Но могла оказаться и без белья. Тебе следовало сперва постучать…

– Какого черта ты натворила?

Я скрещиваю руки. Не собираюсь съеживаться, король он там или нет.

– Что с тобой? Я ничего не сделала…

Не желая и дальше орать на меня через всю комнату, он подходит почти вплотную.

– Весь замок гудит! Ты сказала или нет дамам в гостиной моей матери, что мы касались друг друга?

Я невольно холодею. Не знаю, как лучше, врать или нет.

– Обычные сплетни. Они преувеличивают.

– Что. Ты. Им. Сказала?

Я отхожу от кровати.

– Пыталась расписать, как ты за мной ухаживаешь. Немного приукрасила действительность. Я сказала, что мы гуляем по ночам, и ты более открыт, когда мы одни.

Почему он так волнуется? Не его же репутация под вопросом.

Он король. Короли могут делать все, что им угодно.

– Ты сказала, что мы касались друг друга? Мне нужна точная формулировка.