Она кивнула, можно. Сидорский разлил по кружкам всем членам экипажа,

А Катя налила себе чаю из алюминиевого чайника.

В возникшей паузе Руслан встал, обратился к Родину:

– Иван Юрьевич, если не против, я расскажу древнюю осетинскую притчу. У нашего народа произносить тосты – это особое искусство, есть правила и порядок. И спрашивают разрешения у старшего.

– Не против, – ответил Иван.

– Это притча о тигре, который хотел найти себе достойного противника. Так вот… Тигр расспрашивал всех встречных, есть ли кто сильнее его и как с ним встретиться. Долго искал он такого и не находил. Наконец, один из встречных сказал ему:

– Это мужчина, который сильней тебя.

– А где его найти?

– По дороге.

– В таком случае я его найду, – сказал тигр и пошел дальше.

Встретился ему подросток.

– Ты – мужчина? – спросил он подростка.

– Я – будущий мужчина, но пока еще не мужчина.

– А где же мне найти мужчину?

– Иди по дороге и встретишь его.

Идет тигр по дороге, встречает старика и спрашивает его: – Ты – мужчина?

– Был мужчина, но теперь уже я не мужчина.

– А где же мне найти мужчину?

– Иди по дороге дальше и найдешь его.

Идет, идет тигр дальше по дороге, встречает бывалого охотника и спрашивает его:

– Ты – мужчина?

– Да, я мужчина, – отвечает тот.

– В таком случае покажи мне, какова твоя сила?

– Слишком близко мы стоим друг к другу, стань немножко подальше! – говорит охотник тигру.

Тигр отошел от охотника и стал поодаль. Тогда охотник говорит ему:

– А теперь повернись ко мне лицом и смотри мне прямо в глаза, но не шевелись.

Взял он лук и вогнал тигру стрелу прямо в лоб, сказав:

– Вот тебе моя сила! Большей силы у меня нет!

Закончив притчу, Руслан вышел на тост:

– Так выпьем же, друзья, за то, чтобы наши охотники фашистскому «тигру» бронебойным всегда и везде попадали в лоб!

– Руслик, ты просто поэт! Хорошо сказал! – оценил Иван.

– Отличный тост! – добавил Сидорский.

Все воодушевленно потянулись к кружкам. И тут раздался стук, дверь распахнулась, в избу вошел капитан Бражкин. Кружки замедленно опустились обратно, а экипаж синхронно встал.

– Здравствуйте, – сказал он и спросил: – Позволите войти?

Татьяна Матвеевна поняла, что пришел начальник:

– Пожалуйста, проходьте, милости простим, прошу к столу.

Бражкин поблагодарил и сел вместе со всеми.

– А вот выпивать, товарищ лейтенант, вы не вовремя задумали. В любой момент могут дать команду на марш, а у вас личный состав – нетрезвый, – заметил он.

– Понял, – тут же отреагировал Иван, кивнул Сидорскому, и тот виртуозно слил спирт из четырех кружек обратно во флягу, которая тут же, как у фокусника, исчезла.

А Катя, молодчина, быстро восполнила кружки морковным чаем.

– Хороший тост сказал ты, Руслан, – произнесла с легкой укоризной в адрес Бражкина Татьяна Матвеевна. – И не выпить за него нельзя! За то, чтобы вы побеждали в бою, за победу, дороги вы мои! Как мы ждали вас…

С горечью шли слова, из глубинок души, но лишь мгновение, она взяла кружку, встала, за ней поднялись и остальные.

От души и чокнулись – кружками. Все краем глаза смотрели за хозяйкой. Она аккуратно, в один глоток выпила спирт, запила водой из чашки, так же незаметно появившейся рядом, как и исчезнувшая фляга. Потом-таки перевела дух и села, вслед за ней опустились на свои места танкисты и Катюша. Бражкин из вежливости взял кусочек хлеба и небольшую картофелину в мундире. И, поблагодарив, встал из-за стола, сославшись на дела. Родин пошел проводить.

Бражкин не преминул вставить, впрочем, без запала:

– Родин, ты в своем уме? Кто разрешал спиртягу жрать?!

– Ну, то ж наркомовские, по капле, – сделав смущение, молвил Иван.

– В армии без команд и бздеть нельзя!

– Есть, не бздеть без команды! – вытянулся Родин.

– Учить, что ли, тебя, дурня, что пьяному – первая пуля и первый снаряд.

– Понял, виноват, товарищ капитан.

– Смотри мне…

Бражкин ушел, а Иван вернулся за стол с легкой усмешкой.

– Пронесло? – поинтересовался Сидорский.

Иван неопределённо кивнул головой, а Кирилл заговорщицки предложил:

– Может, нальем, он уже не придет?

– Я тебе сейчас налью, сам знаешь куда, – ответил Иван беззлобно.

А Татьяна Матвеевна, заметно повеселев, и румянчик заиграл, задорно заметила:

– Эх, мужики, ну, не можете радоваться жизни без выпивки!

– Кто б говорил, – пробурчал Кирилл.

Она встала, подошла к деревянному сундуку, открыла его и достала оттуда укрытую в холстину гармонь, развернула и положила на стол.

– Это «ливенка», – сказала, погладив ее, как живое создание. – Моему мужу Володе в 1914 году перед отправкой на фронт подарил его отец Афанасий Прокопьевич. Ее можно было купить за 22 рубля, а корова тогда как стоила, между прочим, 24 рублика.

Хозяйка растянула меха, слегка путаясь в клапанах, заиграла какой-то простенький мотивчик и запела весело и залихватски:

По селу тропинкой кривенькой

В летний вечер голубой

Рекрута ходили с ливенкой

Разухабистой гурьбой…

…По селу тропинкой кривенькой,

Ободравшись о пеньки,

Рекрута играли в ливенку

Про остальние деньки.

Отыграв, она задумалась.

– Это, вроде, блатная песня? – спросил Сидорский.

Хозяйка вздохнула и, не глянув на Кирилла, сказала:

– Это, милый человек, Сергей Есенин. Может, слышали, такой был русский поэт.

– Слышали, – за всех ответил Иван, тонкий томик с его поэмой «Анна Снегина» и другими стихами, пронизанными щемящей грустью, бездонной глубиной, удалью, легкостью слова и мальчишеской задиристостью, лежал в танке в его командирской сумке. Это было московское достаточно редкое издание. Книжку он никому не показывал, и это единственно, что осталось как память о мирной жизни.

«Эта женщина пережила большое горе или испытания судьбы, – подумал Иван. – И совсем не похожа на деревенских старушек. Каким злым ветром занесло ее сюда…»

– А по виду вы, Татьяна Матвеевна, совсем не деревенская, а городская, – учтиво заметил Родин.

Хозяйка грустно улыбнулась и вдруг попросила:

– Раз вам нельзя, так налейте мне немного!

Сидорский с радостью вытащил флягу из рюкзака, плеснул в кружку хозяйке.

– На Руси воины, идя в бой за Отечество, обращали свои души, сердца и молитвы к небесному воинству, святым Георгию Победоносцу, Ивану Воину, Сергию Радонежскому, Александру Невскому. И пусть их духовные силы, ребята, сохранят вас, оберегут от смерти в бою, отведут огонь и спасут. Спаси и сохрани!

Хозяйка перекрестила каждого и после этого кружки вновь соединились за столом.

После паузы Татьяна Матвеевна ответила на полувопрос Родина:

– Я родилась в Санкт-Петербурге еще в прошлом веке. Мы жили на Лиговке, там училась, потом