– Сожми зубы, моя прелесть… – прорычал он.

– С-с-сука…

От удара языка капсула выпала на стол. Генерал отважно сражался за свою жизнь, как много лет назад молодой командир подразделения, накрытого минометной атакой в Панджшерском ущелье, полз по сухой земле, а из простреленного навылет плеча струилась горячая кровь.

Зорин схватил липкую ампулу, раздавил пальцами и сунул ее генералу в рот.

– Вкушай дары богов, моя прелесть!

Голос одарил его не только идеями и уверенностью в себе, он даровал физическую силу, которой не было прежде. Худощавый мужчина без хлопот справился с могучим генералом!

Спонсоры не обманули. Яд подействовал мгновенно. Тучное тело обмякло, накренилось, с гулким звуком голова ударилась о полировку стола. В замочную скважину впился ключ, щелкнул предохранитель. Фортуна на нашей стороне, дружок! Убрать следы яда и смести микроскопические осколки в карман заняло полторы секунды, чуть дольше потребовалось времени для того, чтобы уложить грузный труп на стол, порвать на бледной груди рубашку. Когда распахнулась дверь, Зорин с ожесточенным выражением лица методично надавливал сложенными накрест ладонями на грудную клетку распростертого человека. Кабинет быстро заполнили люди, его оттеснили. У тебя прекрасные актерские способности! – проворковал Голос. Я горд! Мы все горды!

К нему подходили, сочувственно пожимали руку, благодарили за попытки оказать помощь умирающему. Немолодой врач участливо наклонился:

– Вы – молодец! Бились за его жизнь до последнего, но все было напрасно…

– Почему напрасно?

– Я вообще удивлен, что с таким сердцем он дотянул до этих лет. – Доктор грустно покачал головой. – Вы знали, что господин Болдырев страдал диабетом?

– Он никогда не жаловался на здоровье, – осторожно ответил Зорин.

После отлично проделанной работы Голос исчезал на длительное время. Сейчас он сохранял торжественное молчание, как отличник, ожидающий похвалы за безукоризненно выполненное задание.

– Оно и понятно! – вздохнул врач. – Работал на износ, как говорится, не щадя живота своего!

Зорин скорбно поджал губы. Ему не терпелось унести ноги от словоохотливого коллеги!

– А какой вы поставите диагноз?

– В случае скоропостижной смерти по закону мы обязаны делать вскрытие, но в данном случае считаю эту меру излишней. Я был личным врачом нашего славного генерала, уже три года назад настаивал на операции по шунтированию. Но куда там! – Он горестно сложил брови домиком.

– Атеросклероз?

– Семьдесят пять процентов стеноза! – Доктор оправдывался, будто лично проморгал смерть важного пациента.

Они обменялись рукопожатиями, и Зорин подмахнул пропуск у адъютанта. Тот выглядел озабоченным и вопросов не задавал. Мужчина сбежал вниз по широкой мраморной лестнице, словно ощущая погоню за спиной. Оказавшись в машине, достал простенький сотовый телефон. В телефоне был вбит единственный номер, на случай экстренной связи. Он немного помедлил, а потом нажал кнопку вызова. Ответили немедленно. Он коротко изложил суть дела и послушно ждал дальнейших распоряжений. Ждать пришлось восемь минут двадцать пять секунд – столько времени он отмерил на циферблате новеньких часов марки «Гармин». Инструкции были короткими и понятными. Готовые объекты подготовить к транспортировке, по остальным произвести зачистку. Связь прервалась в одностороннем порядке, попытка позвонить вторично не увенчалась успехом. О его личной дальнейшей судьбе не было сказано ни слова.

Зорин сидел неподвижно больше четверти часа, затем достал личную рацию, ввел код. Услышав отклик, он отдал короткое приказание. Там возникла пауза, после которой последовал ответ:

– У нас серьезные проблемы?

– Вас это не должно касаться! – закричал Зорин. Он и правда был не в себе! – Прием!

Абонент сохранял молчание, и это было хуже всего! Ох уж этот человеческий фактор и добросердечная славянская душа!

– Ваше решение невыполнимо… – последовал сухой ответ.

Черт! Черт! Черт! Все придется контролировать самому!

– Буду завтра! – сказал он ледяным тоном. – Все подготовить к эвакуации. Отбой!

Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Голос умолк. Он имел обыкновение возникать, когда не ждут, и исчезать, когда становился нужен. Веко на правом глазу часто задрожало, словно крылья колибри. Он включил зажигание, преданно заурчал мощный мотор. В зеркальце отразилось моложавое загорелое лицо ковбоя с рекламного плаката. Вполне привлекательная внешность, кабы не налет безумия в глазах цвета стали. Зорин подмигнул отражению и придавил педаль газа.

Вой сирены утробно загудел в 6:30 утра. От зловещего звука пробирала дрожь. Ребята выбежали из бараков на построение, толпясь в узком проеме барака. Опоздание на минуту грозило внушением, на три минуты – карцером. Пятиминутное опоздание считалось грубейшим нарушением дисциплины, меру наказания определял лично Мастер. Утро выдалось пасмурным и дождливым, температура воздуха была двенадцать градусов по Цельсию, но форма одежды для курсантов ограничивалась шортами, девочкам дополнительно полагалась короткая майка, которая не особенно согревала. Сирена умолкла. Дождь усилился, светлые шорты намокли, приобретя унылый коричневый оттенок. Громкоговоритель заскрипел, как несмазанные детали старой машины.

– Тьма египетская опустилась над миром!

Ребята повторяли звонкими голосами:

– Тьма египетская опустилась над миром!!!

– Чертог наполнялся друзьями!

– Чертог наполнялся друзьями!!!

Курсанты стояли в два ряда. Двадцать восемь мальчиков, шесть девочек. Лица были суровы, брови насуплены. Несмотря на холод и влажную морось, никто не проявлял недовольства, на лицах читалась взрослая ожесточенность и готовность к борьбе. Каждое утро на протяжении семи недель они слово в слово повторяли набор казавшихся бессмысленными фраз.

– Кулак мой ударом разит! – захрипел динамик.

При этих словах дети дружно выбросили вперед сомкнутую в кулак правую руку. Белокурый мальчик, стоящий на левом фланге строя, замешкался, его кулак вылетел с едва заметной задержкой, но зорко следящий за строем охранник заметил и сделал пометку в блокноте.

– Кулак мой ударом разит! – тоненько кричали девочки, стараясь не отставать от мальчишек.

– Пощады вовек не дождутся враги!

– Пощады вовек не дождутся враги!!!

Речевка длилась еще пять минут, наконец репродуктор умолк. Над площадью воцарилась тишина, нарушаемая карканьем ворон и капелью дождя. Из белого домика, обшитого сайдингом, вышел молодой мужчина. Он был альбиносом, а их, как известно, менее трех процентов во всей человеческой популяции. Отлично развитая мускулатура и упругая гибкость в движениях свидетельствовали, что он посвятил спорту большую часть жизни. Синяя татуировка на левом плече, изображающая битву дракона со змеей, влажно блестела под дождем. Мужчина легко вскочил на дощатый помост перед плацем, вскинул сомкнутый кулак в приветственном жесте: