– Костя, не утрируй. Вопрос решенный. Я ввожу в фирме так называемый антикоррупционный режим. На два месяца. За соблюдением следит Марианна. Костя, если на старте понимаешь, что не сможешь, – лучше действительно сразу возьми отпуск.

Аблокатов понурился и умолк, зато встрепенулся Скрипник:

– Денис, у нас есть незакрытые обязательства. С ними что?

– Обязательства должны быть исполнены. Там, где не сможем аккуратно отойти назад, надо исполнить. Их не так уж и много… Фарух и ребята с Южного шоссе. Так, Костя?

– Пиццерии еще… – буркнул Аблокатов.

– По ним еще вроде не договорились? Можем плавненько отойти назад…

– Почти договорились… – не сдавался Костя.

– Почти – не считается, – отрезал Денис. – Работаем так: если задача клиента выходит за рамки нормативно-правового поля, мы за нее не беремся вообще. Если же в рамках, тогда спокойно требуем исполнения от государства в установленные им же сроки. Костя, ты же знаешь, что границы этого поля государство установило достаточно широкие…

– Да, – согласился тот, – знаю. Только в ямах это поле. В рытвинах и канавах. А в канавах – водичка. Мутненькая. Пованивает. Падать туда совсем не комильфо.

– Правильно. И теперь задачу будем формулировать так: мы должны провести клиента через поле, обойдя все рытвины и канавы, а не домчать до места по дороге рядом с полем, на автомобиле. Без прав и пьяными.

– Денис Александрович, – не сдавался Аблокатов, – а есть уверенность, что не обанкротимся?

Дмитриевский промолчал, ответила Марианна:

– Есть. Подъем будет.

– Вот и проверим. – Денис поднялся, показывая, что совещание подходит к концу. – Решено. Оля, сколько у тебя в работе процессов?

– Четырнадцать.

– Есть с подстраховкой?

– Не-а.

– Отлично, – улыбнулся Денис. – Боря, сколько сделок ведешь?

– Пять, – пробасил тот.

– Чистые?

– Кристально, – ответил Скрипник, – даже противно.

– Ну вот. Видишь, Костя?

– Вижу, – пробурчал тот, – вижу. Что ты от меня хочешь?

– Две недели по всем госорганам ходишь только вместе с Ро. Дальше посмотрим. Понял?

– Да.

– Ну и отличненько. Давайте разбегаться. По шлюпкам…

Все поднялись и направились к выходу, и только Борис Аркадьевич еще больше вжался в стул. Денис многозначительно посмотрел на него. Скрипник буркнул:

– В отпуск отпустишь?

– Ну конечно, – ответил Денис, – конечно, Борис Аркадьевич, как же я могу тебя не отпустить. Ведь мероприятие предстоит более чем торжественное: пить водку в Карелии, пока твоя художница рисует Соловки.

– Спасибо.

Скрипник вышел. Дмитриевский закрыл дверь на ключ и встал у зеркала, глядя на свое отражение.

– Диня, что происходит? – спросил он. Человек в зеркале молча улыбался.

А в пятницу большая часть фирмы собралась на небольшой фуршет, который устроил Борис Аркадьевич в честь своего так неожиданно организовавшегося отпуска. Подумав немного, к нему присоединился и Витя, который также уходил в отпуск на две недели. Поначалу хотел зажать застолье, но, увидев пронзительный взгляд Скрипника, спросил, проведя языком по пересохшему от волнения небу:

– Давайте вместе, Борис Аркадьевич?

– Конечно, – ответил тот и сунул Вите список покупок. Витя вздохнул и поплелся вниз, на улицу, прихватив с собой Васю.

– От тебя что прячься, что убегай – все равно достанешь, – ворчал рекламщик, доставая сигаретку из пачки «Кэмела».

– Вы куда, малышня? – как обычно, прицепился к ребятам сидящей на вахте охранник Серега, огромный гладко выбритый парень.

– В магазин, Кинг-Конг Леонидович, – съязвил Витя. – Вам взять что-нибудь? Водки? Диабетического печенья?

Тот рыкнул что-то неразборчивое, и ребята проскочили через металлическую вертушку.

А Скрипник тем временем продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию. Ему до конца так и не был ясен план Дмитриевского. Он хорошо понимал, что львиную долю доходов фирме обеспечивали так называемые сложные вопросы, стоящие на грани соблюдения уголовного закона, а чаще переваливающие за грань, на темную половину.

«С одной стороны, сознательно отказываться от денег глупо, – думал Борис, расчищая стол в кабинете. – Но с другой… Помнишь, как сам не раз дрожал от страха, когда лично передавал… особенно малознакомым людям? Казалось – сейчас набегут со всех сторон, налетят, вороны…»

Он сложил все собранные со стола бумаги в шкаф напротив входа и пошел в курилку.

Застолье, как это ни странно, выдалось активным: редкость в их коллективе. Но в этот раз и настроение у всех оказалось особенным. Или просто так сложилось? Но все пили, закусывали, кричали, шутили, как будто праздновали миллениум, а не проставу отпускников. Аблокатов кричал в лицо Денису, временами скатываясь на нервный смех:

– И вот заходим мы в кабинет к тете Гале. Точнее – она заходит… Советник твой. Или советница. Как правильно?

– Советник, – отозвалась сидящая на другом конце стола Марианна. – Советник генерального директора.

– Да. Советник. Я на скамеечке в коридоре. За мной очередь, три человека. Все сидим рядышком, плечом к плечу: скамеечка малюсенькая. Я прислушиваюсь, что там, за дверью. Сначала тишина, мертвая. Потом тетя Галя оглушительно ревет. Потом снова все стихает. Затем дверь нараспашку: Галина Степановна в коридор выбегает и орет что есть мочи: пошла, типа, отсюда, ничего у тебя не приму. А советник твой сидит в кабинете. Как ни в чем не бывало. Галя орет пуще прежнего…

– Тебе добавить, сказитель? – спросил у Кости Вася, вертя в руках бутылку «Полугара». Тот уставился на него, не сразу поняв вопрос, но потом кивнул, улыбнувшись, и продолжил, поглядывая на Орлову:

– Значит, орет. Я в стенку вжался, сижу, еле живой от страха. Меня увидела. Вытаращилась молча, потом говорит, спокойно уже: «Костя, у меня там, в кабинете, ведьма какая-то, помоги вытащить ее в коридор, а?» Я смотрю на нее, не моргая, во рту пересохло, отвечаю: Галина Степановна, извините, это не ведьма, а новый советник нашего генерального… Вижу, тете Гале поплохело: бледная, по стенке вниз съезжает, на грязный пол… Я вскочил, на скамеечку ее усадил, одного из соседей за водой послал. А советник твой все сидит в кабинете, как монумент. Памятник борьбе с коррупцией.

Костя выпил рюмку «Полугара» и закусил кусочком буженинки.

– Чем закончилось-то? – поинтересовался Дмитриевский. Он тоже выпивал, причем начал в обед с кружки пива, поэтому к данной минуте был уже очень даже тепленьким.

– Это еще не все, – продолжил Аблокатов. – На шум из своего кабинета вылез Олег Владимирович…