— Ясно. Скажите, камеры наблюдения на этажах работают, или это так, муляжи для отпугивания воров?

— Внизу на ресепшн камера настоящая… На этажах стоят муляжи.

Следователь нахмурился.

— И много народу об этом знает?

— Все, кто работает в гостинице.

— Кроме главного входа, есть еще и служебный?

— Да, позади корпуса.

— Там охрана стоит?

— Ну… Там два охранника работают посменно, Вадим и Руслан. Но главный актер приехал на такой машине… Ирина Федоровна распорядилась, чтобы охранники стоянку охраняли. Конкретно — эту машину, чтобы ее не угнали…

— То есть служебный вход на время остался без охраны?

— Наверное… Получается, да. Но там рядом кухня… все время повара ходят, официанты… — И, немного приободрившись, она спросила: — Думаете, ее убил кто-то со стороны?..

Больше всего она боялась, что этот молодой следователь со стальными глазами обвинит в убийстве ее. Но он был вежлив, собран и никак, даже намеком, не дал ей понять, что — хотя бы в теории — собирается ее подозревать.

— Все возможно, — уклончиво ответил Павел. — Скажите, какое впечатление на вас производила жертва? Вы ведь видели ее в гостинице…

Светлана задумалась.

— Девочки-официантки спрашивали у актеров автографы… Главный актер, его Королев зовут, он всегда давал автограф, никому не отказывал. Еще с ними приехал Варлицкий, помните? Такой знаменитый был в советское время… Он тоже очень вежливый, никому ни одного дурного слова… А она не всегда автографы давала. Кому-то нахамила… Но красивая, конечно… да.

— А что вы сами думаете об убийстве?

— Я? — испуганно спросила горничная.

— Ну да. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения? Кто конкретно, по-вашему, мог это сделать?

— Ну и вопросы вы задаете, — пробормотала Светлана. — Да ну, насмотрелась я на киношников… ну, снимают они всякое, но это ведь не значит, что они кого-то должны убить, да?

— То есть никто из них не мог…

— Никто. Это просто мое впечатление, понимаете? Я же не знаю, какая там у них обстановка… Вокруг нее постоянно мужики вертелись, я презервативы пачками выбрасывала… из ее номера, я хочу сказать…

В серых глазах Павла мелькнули мефистофельские огонечки.

— А конкретнее? — вкрадчиво осведомился он.

— Ну… — Светлана потупилась. — К ней ходил актер с того же этажа… из триста седьмого номера. Такой, со сломанным носом…

«Николай Смолин», — дешифровал про себя следователь.

— И еще двое у нее было, — осмелела Светлана. — Немолодой актер, который позже всех приехал. Он в двести шестом номере.

«Андрей Глазов, стало быть». — Малышко сделал заметку в блокноте.

— И их продюсер, которого жена ножом пырнула… даже в газетах про это писали. То есть он похаживал к блондинке до того, как его…

— Я понял.

Следователь не стал уточнять, что Барщака ранили не ножом, а отверткой. Вместо этого он спросил:

— У нее случались конфликты из-за ее… любвеобильности?

— У нее? — Светлана подумала. — Я за ней не следила, сами понимаете… Ничего такого я не видела. Но, наверное, если к женщине ходит не один мужчина, то они рано или поздно должны поссориться…

— Что-нибудь еще? — спросил Павел, от которого не ускользнуло, что Светлана хочет что-то добавить, но колеблется.

— Мне кажется, она была неравнодушна к главному актеру, — решилась та.

— Василию Королеву?

— Ну да. Но у них там что-то не заладилось. Он даже за одним столом с ней сидеть не хотел.

Любопытный клубочек, подумал следователь.

Интересно, будет ли здесь ниточка, которая наведет его на след преступника? Три любовника — это ничего не значит, живет же у них в городе врач-кардиолог, и не слишком красивая, и не очень уже молодая, а у нее любовники аж по дням недели расписаны, и никто ни с кем не ссорится и ножиком ни в кого не тыкает… Темпераментная женщина, на всех ее хватает!

— Когда вы делаете уборку, вы начинаете с верхних этажей или снизу?

— Мне удобнее начинать с пятого этажа и спускаться вниз.

— Скажите, когда вы убирались сегодня, кто-то был в номерах? Я имею в виду людей, которые не покинули гостиницу.

— Я могу отвечать только за пятый и четвертый этажи, сами понимаете…

— Да-да, я понял.

— Девушка из пятьсот восьмого номера была на месте, сидела за ноутбуком.

Павел взял план, который ему по его просьбе дали на ресепшн, и сделал отметку. Марина Шипучкина. Любопытно…

— Больше я никого не видела. Остальные номера были пусты.

— А на этажах вам кто-нибудь попадался? Может быть, вы видели в коридоре кого-нибудь из постояльцев…

— Нет, я ничего такого не помню.

— Спасибо. Мне понадобятся все ваши телефоны — на всякий случай.

Паша аккуратно заполнил протокол, занеся в него суть своей беседы со свидетельницей, и протянул его Светлане, чтобы она расписалась.

— Я свободна? — пробормотала она.

— Да-да, вы свободны.

Пора было допрашивать следующего свидетеля, но для начала Паша вызвал Петракова и Теличкина и дал им указания.

— В корпусе есть служебный вход… Опросите служащих, вообще всех, кого только можно, — кроме администраторши, ею я сам займусь. Меня интересует, не было ли днем в гостинице посторонних, и если был, то кто.

— В романе Агаты Кристи, — поучительно заметил Теличкин, — оказалось бы, что никто не входил и не выходил и убийцу надо искать среди присутствующих…

— Да бросьте, — отмахнулся Павел. — Мы с вами не в романе, мужики… Забыл тебя спросить: пока ты был внизу, не заметил ничего особенного? Кто-нибудь странно себя вел, к примеру?

— Паша, — сказал капитан, ухмыляясь во весь рот, — скажу тебе честно: при мне никто не бегал по холлу с криками: «Я ее убил!»

— А все-таки? — настойчиво спросил следователь.

— Да все было как всегда… В основном — ротозеи. Фоткали труповозников, которые выносили тело… Ну, ошарашены были, конечно. Кто-то даже слезу пустил. Правда, завистников у фифы было немерено — некоторые чуть ли не хихикали, когда услышали об убийстве.

— Кто конкретно хихикал?

— Да я у них паспортов не спрашивал… Сбились в кодлу, глазками шнырь-шнырь по сторонам… Девица там была рыжая, все хи-хи да ха-ха. Потом баба лет сорока с помятой рожей, после запоя, и водярой от нее несло… Мужики какие-то обтерханные, один с боксерским носом, таким, знаешь, перебитым…

— Что, и он тоже?