завтраком навевал нездоровую дрему. Я рассеянно водила ложкой по тарелке, время от времени отправляя в рот овсянку с орехами, финиками и изюмом, и совсем не слушала разговор мужа и свекрови. Лишь когда ощутила прикосновение к локтю, вздрогнула и подняла глаза. Диего, очевидно, задал вопрос и теперь ждал от меня ответа.

— Что, прости?

— Я спрашиваю, ты поедешь на Арену в субботу?

— На Арену?..

В последнее время я старалась не думать о боях, об Арене и о самом Джае: слишком больно было осознавать, что он всю неделю по ночам развлекается в постели с другой. Дни напролет я проводила дома и в саду, занимаясь вышивкой, читая книги, общаясь о мужьях и детях с Лаурой, которая навещала меня почти ежедневно — одним словом, отвлекая себя от грустных мыслей чем угодно, только бы не смотреть правде — и Джаю — в глаза.

— Из-за всей этой суматохи с поездкой мы пропустили уже три игры, — продолжал Диего. — Твои рабы уже, поди, лезут на стены от скуки. Да и ты что-то перестала за ними следить. Еще подумают, что о них забыли и можно валять дурака да набивать животы дармовой едой.

До меня постепенно, словно сквозь густой туман, доходил смысл вопроса Диего.

— Ты хочешь, чтобы я сходила к ним?

— Видишь ли, у меня много работы в Сенате, мне этим заниматься недосуг. Разве не ты говорила, что вы там что-то обсуждаете с Вепрем, отбираете на игры достойных бойцов? Осталось всего два дня до субботы.

Изабель с любопытством покосилась в нашу сторону и едва заметно усмехнулась.

— Или ты совсем потеряла интерес к играм? — допытывался Диего. — Тогда бойцовых рабов стоило бы распродать, чтобы зря не проедали деньги.

— Нет, нет… что ты, — поспешила заверить я, ужаснувшись такому предложению. — Разумеется, мы поедем на Арену. И… я займусь отбором, не беспокойся.

— Вот и умница, — Диего промокнул губы салфеткой и поцеловал меня в лоб. — Должен признать, у тебя отличное чутье на победителей. А нам не мешало бы снова выезжать в люди, а то все решат, будто я чрезмерно возгордился, получив награду от города.

Мне удалось выдавить из себя ответную улыбку, хотя по спине пробежал озноб. После той злополучной ссоры мы с Джаем виделись лишь мельком в день его приезда. Положение запутывалось все сильней — моя вспыльчивость, его обида, эта рабыня, терзающие меня по ночам слезы… а смелости распутать этот клубок не хватало. И неизвестно, чего я боялась больше — вновь встретить холодный, колючий, обвиняющий взгляд или… увидеть полное равнодушие и сытую удовлетворенность в глазах любимого.

Изабель наверняка решила, что я побегу на тренировочную площадку сразу после отъезда Диего. Но я медлила, нарочно блуждая по саду, кормя рыбок в фонтанах и вдыхая запах напитанных влагой цветов. Лишь после обеда, когда свекровь отправилась к себе отдыхать, а вездесущий Хорхе внезапно и очень кстати исчез — подозреваю, в хозяйкиной же спальне, — я набралась решимости и отправилась к высокому частоколу под горой.

Разумеется, мое присутствие заметили сразу. Некоторое время я просто наблюдала за тренировками, сидя на привычном месте под навесом. Джай подчеркнуто старался не смотреть в мою сторону. Высокий, сильный, опытный боец — он не мог не приковывать к себе внимание. Полуобнаженное загорелое тело блестело на солнце, тугие мышцы красиво вздувались под кожей от напряжения, его мощь и холодная сосредоточенность наверняка внушали ужас соперникам, а мое бедное сердце вынуждали колотиться быстрее.

С трудом удалось отвести глаза и заставить себя дышать ровнее. Хаб-Ариф, в отличие от Джая, отрабатывал удары легко, спокойно и словно играючи. Я научилась читать его обезображенное пугающими татуировками лицо: оно излучало безмятежность и радостный азарт. Он улыбался, подбадривал партнера, пропустившего коварный удар, показывал сложный прием еще раз, добиваясь понимания и правильной ответной блокировки. Если его и смущало мое присутствие на смотровой площадке, то виду он не подавал.

Жало, напротив, ловил каждый мой взгляд. Расспросив его о жене в прошлый раз, я невольно подарила ему надежду, но пока мне нечем было его успокоить.

Аркебузир, неподвижно стоявший рядом, услужливо склонился в ответ на мой повелительный жест.

— Приведешь ко мне Жало. Затем Зверя. И Вепря после них.

— Как пожелаете, госпожа.

Закованный в цепи горец буквально пожирал меня блестящими от волнения глазами.

— Ты так и не назвал мне свое имя, — не зная, как начать разговор, произнесла я.

— Мать назвала меня Керуш-Зиб, госпожа.

Святые угодники, мне никогда этого не запомнить.

— Керуш-Зиб, — повторила я старательно и улыбнулась. — Красивое имя, но сложно произносить.

— Вы можете звать меня как вам удобно, госпожа.

— Разумеется, я позвала тебя не только для того, чтобы узнать твое имя. Твою семью ищут. Если путь, по которому мы пошли, приведет в тупик… я попробую привлечь к поискам своего мужа. Не стану пока ничего обещать, но сделаю все возможное, чтобы ты поскорее обнял жену и детей.

Керуш-Зиб по прозвищу Жало упал передо мной на колени и попытался коснуться губами подола платья.

— Благодарю вас, госпожа…

— Пожалуйста, встань, — растерялась я и попыталась его поднять. — Пока меня не за что благодарить. И еще… если ты не хочешь участвовать в поединках, можешь отказаться. Я пойму, если ты опасаешься за свою судьбу…

— Я буду биться, госпожа! — с жаром ответил он, неловко поднимаясь со скрученными за спиной руками. — Теперь мне есть ради чего побеждать.

Следующим привели Хаб-Арифа. Он, похоже, успел вымыться перед приходом, и это мне почему-то польстило. Он тоже готов был упасть на колени, но я ему не позволила — эти рабские поклоны по-прежнему сильно меня смущали.

— Хаб-Ариф… я позвала тебя, чтобы спросить кое о чем.

— Спрашивайте, госпожа.

— В прошлый раз ты говорил мне, что мои люди довольны и вам ничего не нужно. Это и в самом деле так?

— Да, госпожа. Мы ни в чем не нуждаемся.

— Ты уверен?

— Уверен, госпожа, — удивленно поднял брови Хаб-Ариф, явно не понимая, чего я от него добиваюсь.

Вообще-то я хотела задать ему очень деликатный вопрос, над которым долго думала после разговора с Диего — относительно женщин. Но так и не решилась произнести это вслух, лишь смутилась еще больше, отвела глаза и прикусила губу.

— Я хотела, чтобы ты знал, что мы ищем жену Жало.

— Знаю, госпожа, — тепло улыбнулся Хаб-Ариф. — Лей говорила мне.

— Вун и Аро сходили в город и наняли людей — разузнать, что стало с той деревней. Надеюсь, скоро мы получим хоть какие-нибудь сведения.

— Это добрая весть, госпожа.

— Скажи… — я вновь прикусила губу, но все же решилась. — Как чувствует себя Джай?

— Хорошо,