Кажется, понял, что имел в виду умирающий Валерьян Вениаминович: что я знаю. Тот наш разговор за чайком вечерним в начале августа. Тогда я непринужденно – и более, чтобы поумствовать, – обосновал, что Шар с Меняющейся Вселенной внутри оказался у Земли, затем и на Земле не просто так. И что любые наши действия в нем в конечном счете расширяют Контакт МВ/БВ – малой, да удалой Мини-вселенной с застывшей окрест Большой. Физически они равноправны. Да пожалуй что в Шаре-то сила, сменяющая циклы миропроявлений каждые пять сотых секунды, позначительней.

Но дело не в них, а в нас. Мы расширяем Контакт?..

Он расширяется посредством нас.

Поговорили, попили чаек – и разошлись. Вэ Вэ потом еще пришел ко мне в комнату, рассказал о теории. И все.

…Потому что еще не было ни монолога Корнева, ни его смерти. Убийства первичным знанием, раскрытой тайной: что мы на Земле всеми своими потребностями, возникшими из них техникой и прикладными науками – просто разрушаем планету. Как термиты деревянный дом. Даже не мы, а время разрушения, работающее через нас.

А мы теперь так расширяем Контакт. Все тем же манером, по Корневу, утоляя свои потребности и замыслы все новыми открывающимися НПВ-возможностями. Например, Ловушками – при всей сомнительности некоторых акций. Уже расширили зону Контакта в Овечьем ущелье – и, думаю, это не все.

Но все-таки это более почтенное дело, чем потребительски крушить родную планету. И более интересное.

…Да, и здесь будет (и есть) под видом одного другое, под видом «мы делаем» – с нами делающееся. Но все же, все же, все же… так, да не так. Нет, поспешили Александр Иванович и Валерьян Вениаминович – и с выводами, и с летальной драматизацией их.

А мы еще поживем-с. Потому что уже кое-что поняли-с.

Отсюда следует простой и ясный принцип моего руководства институтом: я должен поощрять самые крупные замыслы и дела. Не мельчить. Чем крупнее, тем вселенскее.

Мы ли делаем, с нами ли делается… но ведь помогаем Вселенным вступить в невиданный доселе Контакт. Вселенным! Фирмам, которые веников не вяжут.

Осознание Любарским факта: что бы они ни творили, в конечном счете они расширяют Контакт Меняющейся и Большой Вселенных, или, более четко, делая свое, делают Контакт, – произошло в два этапа. В августовское чаепитие с Пецем и вот сейчас, после приказа-вызова номер двенадцать, терзаний и передряг. Но главное, оно произошло. Это важное событие.

Файл 1: «Бригантина поднимает паруса»

1

Так это назвали, обозначили файлы в компьютере. Так их прогоняли потом, через неделю, от конца к началу и от начала к концу, просматривали: как все возникало.

…для поднявшего голову вверх мир светлел,

накалялся округлой стеной башни;

звуки там высоки и звонки,

движения быстры до неразличимости.

До сотворения Аскании-2 два К-века, восемь обычных дней. 310 К-лет до ее оживления. 18 лет до пуска cолнцепровода – завтра днем.

…Еще и названия-то Аскания-2 не знали, в умах маячила К-Атлантида. И было в намеченном месте над зоной Внешкольцо имени командира грузопотока Бугаева. Решетчатое ажурное начинание, сваренное из уголков и двутавровых балок и выпятившееся на уровне К5 от внешнего слоя башни в сторону пустыря. Для грузопотока вверх. Шаротряс его сильно порушил. Ловушки эту идею вообще упразднили, сооружение хотели снести, ан пригодилось. Под ним и опуская с него застелили полтора гектара зоны листовым титаном: несостоявшиеся обшивки несостоявшихся ракет НПВ-спасли от продажи за бесценок в Китай. Несколько вагонов – на них вывел полковник Волков – упрятали в Ловушку-схрон. Больше с целью разорить ловчил, дорвавшихся до стратегических материалов. А для новой идеи получился антикоррозионный и жаростойкий поддон-экран.

Полтора гектара – размер стадиона в райцентре.

Для барж, взятых с реки, с западной и восточной сторон «стадиона» поставили Ловушки-гаражи с К310 – размером меньше находившихся поблизости контейнеров для сжигания мусора. Они затем превратились в НПВ-причалы. Потом и в НПВ-шлюзы. По углам Внешкольца – которое было сначала, как сказано, лишь решетчатым квадратом на опорных мачтах – укрепили главные Ловушки-8640, плоскозевные; в них возможная концентрация пространства-времени была намного выше этого числа – чтобы нужные объемы рассчитанного Шуриком Иерихонским К-пространства вместились с гарантией.

Это были все те же «максутики», только верхние части их белых труб были сплюснуты на овал, на плоский зев («улыбка монстра», по замечанию Бурова).

Металлические баржи с реки, от ближних грузовых дебаркадеров, НПВ-взяли – в нарушение, увы, той блатноевангельской заповеди: не укради, где обитаешь… Но очень не терпелось проверить идею. «А не получится, так сразу вернем». Летом эти баржи перевозили когда щебенку и песок, когда арбузы и помидоры, а сейчас все равно попусту ржавели, болтались на речной волне.

Да и негде было больше взять. Из-за них еще будут потом неприятности.

Это все накануне, 5 октября.

2

В 19 часов 9 минут напрудили в «титановое корыто» (так назвали полигон-стадион) теми плоскозевными ЛОМами пространство К200; это не много, почти как на крыше. Но на «стадионе» стало темно и обширно. И с гулом перекачки со всех сторон сюда ринулся воздух. Пробу пришлось немедля прервать, вернуть в Ловушки избыток пространства, восстановить нормальное зонное К2.

Так поняли первую ошибку: К8640-пространствво должно сразу быть со своим воздухом. Его надо набрать. Вобрать. Пусть хоть для тоненького слоя метров на 50–100, прикрытого сверху «НПВ-капустными листьями» (совместная идея Мендельзона и Панкратова, о ней еще речь будет).

ЛОМы повернули жерлами ввысь. И над пустырем среди бела дня потянулись в разреженные высокие слои атмосферы (там не столь звучала перекачка) невидимые игольчатые НПВ-жала. Воздух пока еще никто не приватизировал – брали у природы, у планеты.

3

Мини-полилог типа «Они» (на будущем Капитанском мостике сразу над Внешкольцом главными закоперщиками – Буров, Иерихонский, Панкратов, Климов – было сделано существенное уточнение).