– Ты князь или не князь?.. Какой из тебя защитник,когда такое терпишь… Курица ты мокрая, а не князь…

Владимир привстал на стременах, вытянул длань. Голос его былтяжел и мрачен:

– Горько мне… Но там – враг! Истребить его, и всю семьютоже. С детьми, чтобы выполоть ядовитую траву с корнем.

Дружина ринулась вперед, как спущенные с поводка голодныепсы. С воем, свистом, визгом понеслись к огромной веси с невысокой оградой,ворвались в раскрытые врата, вскоре запылали дома, сараи, конюшни. Владимирехал медленно, его окружали знатные бояре, Кремень держал наготове дюжинуотборных гридней, но оборона Кречета была растоптана внезапностью исвирепостью, которую там явно не ожидали.

Когда он подъехал к терему Кречета, из окон выбрасывалиподушки, летели перья, отчаянно голосили бабы, но то у одной, то у другой плачвнезапно переходил в предсмертный хрип. Из распахнутой двери выбросилиокровавленного человека. Кровь хлестала из множества ран, он попытался привстать,завалился навзничь, увидел неподвижного Владимира на коне, захрипел в ярости,стал снова приподниматься:

– Это я… жег села? Ты… подлец!..

– Я политик, а не дурак с мечом, – огрызнулсяВладимир. – Мне нужна победа.

– А… цена… – прохрипел Кречет, – какой ценой…такую победу?

– А за ценой не постоим, – ответил Владимир, самощутил, что получилось гордо и красиво, и, пока никто не уловил всей жуткойглубины подлости в таких словах, кивнул Кременю: – Зарежь.

Кремень, понимая князя даже с полувзгляда, спрыгнул с коня,мигом ухватил израненного героя за волосы на затылке, рванул, обнажая белоегорло. Нож блеснул на короткий миг, коричневое от солнца горло лопнуло, какспелый кавун, кровь брызнула горячей струей. Кремень отпихнул тело, отпрыгнул,а кровь била горячей струей, сворачивалась коричневыми шариками в пыли.

– Добро, – кивнул Владимир и добавил громко: – Этомилосердно. Он не слышал обвинений в своих страшных преступлениях.

– Да, – ответил Кремень тоже громко, – он неуспел даже испугаться.

Только Тавр смолчал, хотя в глазах боярина Владимир виделнечто вроде восхищения. Все-таки сам придумал с поджогом своих же сел, аверховым сразу же велел дать денег и услать на кордон с греками, чтобы здесь неуспели проболтаться.

Оказавшись рядом, Тавр шепнул:

– Насчет веры здорово… Одним камнем двух зайцев.

– Помалкивай.

– Молчу-молчу.

У Перемышля встретили первое крупное войско ляхов. Тедрались храбро, но их войско было собрано наспех, Владимир разбил без труда,погнал, на плечах убегающих ворвался в город.

Отряды Войдана промчались через весь город к западнымворотам. Надо успеть закрыть все ворота и сразу выставить крепкую стражу. Важноне упустить знатных ляхов и русских перевертней. Владимир надеялся захватить иВаряжко, тот, по слухам, подзуживал ляхов не только удерживать червенскиеземли, но и пойти на братоубийцу, захватившего чужой престол.

Варяжко и раньше оказывался везде, где сопротивление былосамое ожесточенное. И не только здесь, в Червении. Побывал у вятичей, но успелускользнуть от мечей Волчьего Хвоста, сеял смуту среди печенегов, но тепредпочли заниматься новым делом: с упоением пахали землю и разбрасывали по нейкупленные у славян зерна.

Владимир во главе малой дружины сам спешил к западнымворотам. Оттуда больше всего раздавалось криков, а мечи там стучали по щитам,как частый град. Не дать Варяжко снова ускользнуть сквозь пальцы, как ужеслучалось!

Его конь опередил дружину. Распахнутые ворота уже показалисьв конце широкой улицы, там была давка, народ бежал из города. Он всенахлестывал коня, как вдруг толпа в воротах раздалась в стороны, послышалиськрики ужаса и восторга. С той стороны через ворота вбежали огромные викинги!

Они бегом вливались в город своими нестройными рядами, ужеразъяренные запахом близкой крови, полураздетые, но с огромными мечами итопорами, в рогатых железных шлемах – яростные и неустрашимые.

– Княже! – услышал Владимир сзади отчаянный крик.

Этот страшный миг мог решить судьбу всей битвы. Владимир ужене успевал остановить коня, тот внес прямо в боевые ряды, спереди и с боковзаблистали обнаженные мечи. Он рубился яростно, вертелся в седле как вьюн, неувидел, а ощутил всеми чувствами, как мощно ударила налетевшая дружина.

Приди викинги чуть позже, они ворвались бы в город, гдевойско русичей уже разбрелось бы, занимаясь грабежами да убийствами. Такихпобить легко, но теперь сеча завязалась на самом входе в город.

Владимир еще отбивался, но тут конь пал, пронзенный мечами.Все видели, как князь скатился к ногам варягов, а Владимир успел подумать, что,на его счастье, у северных воинов не в ходу копья, а то бы еще на коне достали.Его топтали копытами, сапогами, трижды сбивали с ног, он задыхался в тесноте. Струдом выполз из схватки к стене, оглушенный конским ржанием и криками.

У стены лежали, сцепившись, русич и варяг, оба мертвые.Владимир выхватил из рук мертвого дружинника меч.

Варяги напирали, в город втискивались новые отряды. Сеча шлалютая, люди задыхались от тесноты. Дружинники старались удержать варягов наместе, не дать им ввести в бой все силы. Лицо одного варяга, что рубился воглаве отряда, показалось Владимиру знакомым. Он вздрогнул: это был ярл Рольд,что ни по одежде, ни по оружию не отличался от простого воина.

– Вперед! – заорал Владимир хрипло. Он бросилсявперед, страшно вскинув меч. – Выдавить их как глину и закрыть ворота! АРольда… вон того, с рогами, имать живьем!

Он врубился в ряды викингов, расталкивал своих. Сзадиуперлись в спину, вскоре он уже не мог орудовать мечом, оказавшись прижатым ктолстому крепкому воину. Тот свирепо перекашивал мясистое лицо, тщетно пыталсявысвободить зажатый между телами меч.

Сзади напирали, спереди держались. Владимир невольновскрикнул. Доспехи трещали и сминались на нем как щепочки. В глазах потемнело.Он вцепился в варяга, мелькнуло перед глазами его посиневшее лицо, изо ртапахнуло гнилыми зубами. Владимир увидел свои руки на горле варяга.

Под пальцами хрустнуло, словно яичная скорлупа. Викинг сталоседать, но толпа так плотно зажала обоих, что мертвый колыхался передВладимиром, пока кто-то с силой не боднул князя головой. В глазах потемнело,услышал звон, все тело пронзила боль, словно по нему проехал тяжело груженныйобоз.

Сбоку была грубая каменная стена. Слышались крики, гремеложелезо. Он с трудом поднялся на четвереньки, отряхнулся как собака. В глазахочистилось, увидел наседавших русичей, что вливались из двух соседних улиц. Воглаве отрядов страшно рубились Войдан и Панас. Часть пеших вклинилась подстеной к воротам, сумели сдвинуть створки, закинули в петли слеги. Передний отрядварягов, в том числе и забрызганный кровью Рольд, оказались в ловушке. На нихнабросились с яростью, не желая даже брать в полон, да те и не думали опозорном плене. Рольд дрался яростно, вертелся как дикий кабан, окруженныйпсами. Щит он отшвырнул, меч вертел обеими руками. Его сбили с ног брошеннойиздали гирей, навалились, связали.