– гурии! Бабы да выпивка до добра не доведут – вот уж сбылась пословица. Почему же не было никаких предупреждающих видений? А по двум причинам: либо вчера слишком уж много выпил, либо… либо ночная девица – ведьма! А ведь очень может быть, кстати. Опоили, околдовали… Егор прищурил глаза – сам ведь он на это колдовство и повелся, полетел, словно мотылек на огонь, а ведь мог бы насторожиться, увидев в собственной опочивальне каким-то образом пробравшуюся мимо неусыпной стражи девку! Не насторожился. Девичьи чары оказались сильнее… кто бы сомневался! Достаточно оказалось просто поманить, приласкать – вот уже и попался.

Встав, Вожников приподнял крышку сундука – пустой! – и покачал головой: однако, черт с ними, с гуриями, оплакивать вчерашний лень – пустое дело, надо думать, как теперь быть, как выбираться. И еще интересно – кому все это нужно? Кто за гуриями стоит? Эмир Бурух… Юсуф ибн Юсуф? По всему – так и выходит, девки-то – его подарок. Но, с другой стороны – а зачем гранадскому правителю пленять великого князя, прекрасно зная, что проблем потом не оберешься? У эмира и без этого заморочек хватает – с теми же кастильцами, с Арагоном… Ему бы наоборот, с великим императором задружиться, а не выкрадывать. Нет, вряд ли это Гранада. Но ведь девки-то, танцовщицы… Так ведь тот, кому все это надо, запросто может и фальшивое посольство послать – мало ли в той же Кастилии морисков – крещеных мавров. Фальшивое посольство, да… или фальшивые гурии. Впрочем, что сейчас гадать – первым делом здесь что-то решать надо. Не выпускают. Держат в узниках. Значит – выбраться поскорее, наверняка в Матаро хватились уже, поиски организовали, погоню…

– Ах ты черт!

Князь хлопнул себя по лбу. А ведь не будет никаких поисков и погони, он же сам всем сказал, что собирается ненадолго отъехать навстречу ватажникам, идущему на подкрепление войску… так что, покуда те не явятся – а это недели две запросто может пройти…

И, главное, ведь не заподозрит никто ничего такого, знают – князь на подъем скор, да и вообще – мог с малой охраной уехать, прихватив с собой человек пять. Пока разберутся – кого именно, если вообще станут разбираться. Да нет – станут. Воевода Онисим Раскоряка человек умный, дотошный. Обязательно проведет проверку, дознается, что не поехал с пропавшим князем никто, а это уже не две недели, а, учитывая количество народа, дней пять максимум. Но все равно – время. Может, пять дней похитителям вполне для своих гнусных целей хватит.

Ах, черт, зря вчера напился! Хотя чувствовал себя не таким уж пьяным, да все равно – знал ведь, что способность предвидеть от алкоголя на какое-то время утрачивается, и вообще-то старался сильно не пить, не наступать на одни и те же грабли – случалось уже, бывало. А вот вчера – расслабился… ну, так и что с того? Среди своих, в безопасности – почему б и нет-то? Тем более никаких военных действий на ближайшие дни не планировал, да и вино – не водка, выспался бы, всяко протрезвел к обеду. Не-ет, скорее, все ж таки гурия – ведьма! Недаром глаза у нее такие… бездонные. И все ж хороша, хороша, этого не отнимешь.

Ладно. Хватит гадать – действовать надо, и чем быстрее – тем лучше. Цепи эти еще. Кандалы. Даже если бросишься в море, нырнешь – и уже больше не вынырнешь. Вожников снова стукнул в дверь, так, для куража больше, покричал на нескольких языках, чтоб немедленно выпустили, поругался и, подобрав цепи, снова уселся на сундук.

Цепи! В первую очередь нужно было справиться с ними, а уж потом… Потом можно и в море. Выведут ведь его когда-нибудь на палубу – справить житейские дела, да и хоть какую-то еду принести должны бы.

А сквозь оконце не проскользнешь – плечи не пролезут. Был бы мальчишкой, тогда, конечно, другое дело, а так… Нечего и пытаться. Цепь! От нее бы избавиться, да вот только как? Кандалы пригнаны ловко – не снимешь, только расковать или хотя бы перекусить пополам, черт с ними, пусть браслеты останутся… а ну-ка…

Молодой человек нагнулся и, напрягая все свои силы, так что на лбу и на руках вздулись – вот-вот лопнут жилы, – попытался разорвать цепь руками. Рванул! Потом еще раз, еще… и – уже от злобы – еще-еще-еще. Напрасные хлопоты. Сковали на совесть.

Князь выругался и разъяренно пнул дверь:

– Эй, воды-то хоть кто-нибудь принесет?

Никакого ответа, лишь плеск волн, да слышно стало, как хлопнул на ветру парус, и почувствовалось, как корабль резко сменил курс. Что-то сучилось? Погоня? Нет вроде бы, так дальше спокойно и плыли или, говоря по-морскому – шли.

Лишь ближе к вечеру, когда мучившая князя жажда стала совсем уж невыносимой, снаружи послышался скрип засова. Низенькая, но крепкая, сколоченная из толстых буковых досок дверь отворилась, и в каморку вошли трое – двое дюжих смуглых парней в куцых бумазейных штанах и высокий, похожий на цыгана, мужчина лет тридцати пяти, с длинной курчавой бородкой и золотыми серьгами в ушах. Судя по серьгам и одежде – белой просторной накидке-джелаббе и торчащих из-под нее парчовых, с золотым шитьем, туфель, это явно был не простой моряк. Хозяин судна, капитан, шкипер – кто-то из тех, кто имеет право принимать решения.

И все трое – мавры или берберы, тут и думать нечего. Правда, их главный – все же вылитый цыган.

С усмешкой поглядев на Вожникова, «цыган» что-то громко произнес, указывая рукой на принесенные матросами кувшин и корзину с какой-то снедью. Егор, конечно же, ничего не понял, и «шкипер» произнес все по-кастильски, а затем – по-каталонски, оба языка, сильно схожие с латынью, Егор худо-бедно понимал, так, с серединки на половинку, если говорили медленно и четко – а каталонский к тому же еще и начал учить специально.

– Кушайте, – князь, наконец, разобрал знакомое слово. – Потом мы вас выведем на палубу, но не вздумайте кого-нибудь ударить – будете наказаны плетьми, а наш палач бить умеет.

– Вы знаете, кто я? – гневно спросил Егор.

– Нам это не интересно, – главарь с усмешкой почесал бороду. – Исполняйте наши распоряжения – и будете живы и здоровы. Если же что-то пойдет не так – мы просто убьем вас. Поверьте – мне все равно. Помните еще одно: это наша последняя беседа, в дальнейшем за каждое ваше слово бы будете получать плетей, после которых нескоро оправитесь. Поэтому просто молчите и