В руки скользнула дымящаяся чашка черного кофе, и он, уже ощущая себя почти человеком, отхлебнул из нее и подошел к столу. Генри плотно позавтракал обжаренной на гриле колбасой и кукурузной кашей, затем прихватил чашку с кофе, подошел к краю обрыва и насладился впечатляющим зрелищем появляющихся из утреннего тумана горных вершин. За его спиной мельтешили роботы, упаковывая снаряжение в ящики и грузя их на платформу.

– Я готов, – сказал Генри, нажал на чашке кнопку «Использовано» и бросил ее с обрыва. Не пролетев и десяти футов, она рассыпалась облачком мелкой пыли. – Как мы установим контакт с объектом?

– Платформа подвезет вас настолько близко, насколько будет возможно без обнаружения, – ответил робот-паук, перебираясь на повисшую рядом с Генри лестницу. Генри ухватился за перекладину. – Остаток пути я проведу вас сам.

9

Полет оказался недолгим. Лестница была подтянута к днищу летающей платформы, и та направилась в сторону равнины, не поднимаясь выше горных вершин.

– Прибыли, – сообщил робот, когда они зависли над поросшим травой склоном. – Осталось лишь перебраться через гребень. Рекомендую двигаться как можно тише.

– А я рекомендую заткнуться. Твое дело – показывать дорогу, а мне позволь побеспокоиться о том, чтобы нас никто не заметил.

Дальше они двинулись молча, шагая по колено в высокой траве и отодвигая в сторону нависающие ветви деревьев. Робот подвел хозяина к скальному выступу и молча указал вниз. Генри снял шляпу, положил ее и лишь затем подполз к краю и заглянул за него. Зрелище открылось впечатляющее.

Прямо на золе угасшего костра лежала сильно обгоревшая и почти съеденная бычья туша. Рядом с ней, наполовину в траве, наполовину в золе, распростерся весьма неприглядный на вид представитель человеческой расы. Его одежда (если то, что было на нем, можно было назвать одеждой) состояла из кое-как выдубленных шкур, скрепленных полосками грубой кожи. Длинные и спутанные волосы незаметно переходили в еще более длинную и кудлатую бороду. Волосы, шкуры и сам человек были неопрятными, грязными и обильно усыпанными пеплом. Шкуры распахнулись, обнажив громадный раздутый живот, похожий на перезрелую дыню, – очевидно, его владелец совсем недавно обожрался полусырым мясом до частичной потери сознания. Сейчас его явно беспокоил процесс пищеварения, потому что он стонал и ворочался, не открывая глаз. Его рука пошарила в золе, словно огромное безобразное насекомое, нащупала тушу, отодрала кусок и тут же отправила его в зияющую пасть. Мясо было мгновенно прожевано и проглочено, причем вкушающий даже не проснулся.

– Какая прелесть, – произнес Генри, вставая, отряхиваясь и надевая шляпу. – Он ухитрился набить в себя столько, сколько мне хватило бы на неделю. Посмотрим, что этот розанчик нам про себя расскажет.

Робот прыгнул ему на плечо, и они съехали по склону в лощину.

Дикий мгновенно проснулся, сел – что стоило ему немалых усилий – и уставился на Генри поросячьими, налитыми кровью глазками.

– Рад с вами познакомиться, сэр. Приятно видеть, что вы хорошо пообедали. Позвольте представиться…

– Убью! Убью! – взревел дикий и, схватив лежащий рядом каменный молоток, удивительно ловко швырнул его в Генри. Точно в голову. У того уже не оставалось времени ни уклониться, ни даже поднять для защиты руку.

Робот-паук сорвался с его плеча, оставив восемь маленьких аккуратных вмятин на коже Генри, и столкнулся на лету с молотком. Молоток и робот рухнули на землю, от робота осталась лишь кучка металлических ножек.

– Уверяю вас, сэр, я не хотел причинить вам вреда…

– Убью! Убью! – снова зарычал дикий, нашарил булыжник размером с кулак и швырнул его с прежней ловкостью. На сей раз Генри успел уклониться.

– Послушайте, мы же можем поговорить, как взрослыелюди…

– Убью! Убью! – заверещал дикий и бросился в атаку, растопырив пальцы.

Генри проскользнул между клешнеобразными руками и быстро ударил дикаря ребром ладони по шее. Потом шагнул в сторону и полюбовался на отрубившегося противника.

– Боюсь, что у нас с тобой, приятель, появится проблема общения, – поведал он и наклонился, вытирая о траву засаленную ладонь.

Возле его головы прожужжало какое-то насекомое, он отмахнулся от него и услышал тоненький голосок:

– Докладываю. По ущелью сюда идет еще один дикий. На вид не вооружен.

– И на том спасибо, – отозвался Генри, принимая боевую стойку.

Вскоре послышались торопливо приближающиеся шаги, и показался второй дикарь. Он был столь же грязен и одет в такие же замызганные шкуры, но на этом сходство кончалось. Во-первых, он был намного старше, с седыми волосами и бородой. Вокруг шеи у него был повязан обрывок некогда цветного шейного платка, заляпанный и испачканный почти до неузнаваемости. На носу пристроилось нечто, прежде называвшееся очками. Одной линзы не было, а вторая так потрескалась, что стала почти непрозрачной. Завидев Генри, дикарь остановился и чуть склонил голову набок, разглядывая его сквозь остатки очков и тихонько хихикая.

– Так-так, и кто это к нам пожаловал? – сказал он, мелкими шажками продвигаясь вперед.

– Вот это мне больше по душе, – отозвался Генри, принимая обычную позу. – Познакомиться с вами для меня просто удовольствие…

– Удовольствие, удовольствие… Не употребляйте этого слова всуе, – сказал старикан, присаживаясь на корточки возле туши. – Язык – инструмент точный, у слов есть смысл, слова многое могут. Возьмите, к примеру, имена. Если я скажу вам свое имя, вы получите надо мной власть, да, получите, с именами многое можно натворить. – Продолжая говорить самым спокойным и невинным тоном, он втихаря отщипывал от туши куски и запихивал их в рот, поэтому его последние слова разобрать было почти невозможно.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал Генри, – и охотно с вами соглашусь. Но должен спросить, что делает здесь образованный человек вроде вас, почему вы живете в таких условиях?

– Каникулы, всего лишь каникулы. – «Хрум, хрум, ням, ням». Его зубы рвали мясо. – И не смейте даже думать, что я родом с этой захудалой планетки, о нет. Я с Форбрюгена, человек науки, и наблюдаю здесь за местными формами жизни. Весьма интересно. Скоро я напишу статью. Я человек науки и мира…

– Мое! Мое! – прохрипел первый дикарь, придя в себя. Он покатился по земле и обхватил остатки туши.

Продолжая одной рукой набивать рот, старик другой подхватил булыжник и умело тюкнул владельца туши по голове. Испустив стон, тот снова рухнул в золу. Генри молча наблюдал, но не стал вмешиваться в их забаву.

– Очень интересно, – сказал он. – Поскольку вы с Форбрюгена, ваше мнение имеет для меня особую важность. Наверное, вы знаете, отчего люди на этой планете столь подозрительны и агрессивны.

– Знаю. – «Хрум».

Молчание затянулось. Наконец Генри спросил:

– Ну так вы скажете?