Сердце колотилось все чаще, он наконец сообразил, что больне из-за быстрого бега, это острая тоска, это то, что ломает даже неломаемыхгероев. Из груди вырвался рык, в глазах стало красно. Он ощутил, как с силойударил кулаком в ствол дерева. Мох смягчил удар, тут хоть головой бейся, вездемох, а там Итания, там истекает время… сколько он пролежал без сознания,сколько метался в горячке? Местные не ведут счет времени, у них день похож надругой…

Наконец деревья исчезли, вдоль берега торчат только жалкиеогрызки кустов, зато под ногами стало чавкать, при каждом шаге выбрызгиваласьгнилая затхлая вода. Запах смрада стал сильнее.

Слой опавших листьев сменился ровным покровом коричневогомха. Он покрывал землю, вылезшие корни, стволы деревьев, даже редкие валуны,уже наполовину погрузившиеся в землю, сплошь закрыты мхом.

Он еще не успел понять, что тревожит, как ноги потерялиопору. Вроде бы плотный мох расступился, словно не мох, а ряска на старомозере. Он едва успел раскинуть руки, пальцы правой цапнули за корень дерева,что и задержало падение в черную глубь: гнилая вода уже у подбородка.

Он с трудом повернулся, еще слаб, одной рукой свое тяжелоетело не вытащит, ухватился двумя… и в этот миг кто-то сильный ухватил за ноги.Придон закричал от страха и омерзения, начал бить ногами. Мох на корне исчез,Придон чувствовал, как пальцы сползают по гладкому и мокрому корню, он все ещедержится, но хватка слабеет, корень слишком скользкий, не удержаться, аневедомый зверь повис на ногах, дергает рывками, тяжелый, как гора…

Зловонная жижа плеснула в лицо. Он зажмурился, в последнемотчаянном усилии чуть подтянулся, вынырнул, весь облепленный нечистотамиболота, вскрикнул, даже сейчас не видно солнца, только хмурые больные деревья…

Внезапно прямо перед ним шлепнула по воде толстая суковатаяпалка. На конце три загнутых сучка, и Придон, не успев даже подумать, что заглупость делает, выпустил корень и ухватился за эту палку. За рогулькихвататься удобно, он даже ухитрился бросить руку так, что кисть защемило вразвилке, перестал погружаться, а потом этот шест начал медленно вытаскиватьего из зловонного болота!

Он тряхнул головой, грязь с глаз сползла. За ближайшимдеревом, упершись плечом, стояла женщина, которую он называл Цветком, и,нахмурившись, изо всех сил тянула к себе шест. Выбрала момент, перехватилапоудобнее. Некрасивое лицо было перекошено, губу закусила так, что выступилакровь, побежала струйкой через скошенный подбородок.

– Тащи, – прохрипел Придон, – только не даймне утонуть в грязи…

Чудовище, что тянуло на дно, вдруг забарахталось. Придонощутил, что его буквально разрывает надвое. Цветок сообразила, сумела зацепитьшест за дерево. Болотный зверь был так силен, что переломил бы и бревно, носейчас приходилось лишь в кто перетянет.

Несколько минут молча старались пересилить друг друга.Придон стонал, хрипел, но мысль, что погибает не в бою, а тонет в зловоннойжиже, заставляла цепляться обеими руками, а когда понял, что и так неудержится, с рычанием вцепился в шест зубами.

Шест наконец медленно пополз на берег. Женщина устала, но изверь выпустил жертву. Цветок выволокла облепленное грязью и жидкой глинойтело, Придон приподнялся, сделал несколько шагов подальше от воды и рухнуллицом вниз.

– Спасибо… – прохрипел он.

Она, сама едва держась на ногах, молча переворачивала его,вытирала пучком листьев. Грудь ее ходила ходуном, из горла вырывались хрипы.Придон вяло поворачивался, ее пальцы быстро ощупывали его худое тело, обрывалипиявок, присосавшихся червей, отыскала и с мясом выдернула два болотныхкорешка, что уже углублялись под кожу.

Когда наклонилась, проводя по его телу кончиками пальцевснова и снова, но уже ничего не попадалось, Придон молча притянул ее к себе.Долго лежали, выравнивая дыхание, собираясь с силами. Она попыталась снять снего перевязь, так и не поняв, что это он упорно надевает на себя, он придержалее пальцы.

Наконец он повернул голову, взглянул в ее бледное,перепачканное зеленью лицо.

– Как ты меня отыскала?

– Я шла по твоим следам, – ответила она тихо.

– Зачем?

– Если бы ты меня увидел, ты бы прогнал меня назад.

– Это понятно, – сказал он. – А зачем шла?Она помолчала, спросила:

– Разве я не пригодилась?

Он погладил ее по спине, как кошку, почесал за ухом,уверенный, что ей такое приятно. Ответил с чувством:

– Если бы не ты…

Плечи его передернулись. Он покосился на ловушку. Мохмедленно стягивался к центру. Гнилая вода тускло блеснула и пропала. Коричневыетолстые края сомкнулись, срослись, стали единым ковром.

– Как ты не почувствовал? – спросила она судивлением.

– А как я бы почувствовал? – пробормотал он.

– Но это же… так просто!

– Да?

– Да, – ответила она с убеждением. – Нет, тыточно из какой-то дальней деревни. Может быть, у вас и таких болот нет?

Он посмотрел в ее честные глаза, там грустная насмешка.Лесная женщина не верит в его помутившийся разум. Как же, весь мир зарос ихлесом и покрыт болотами!

– Я хочу выйти из… – он проглотил слово «леса», непоймет, сказал вместо: – Этих краев. Мне надо выйти. Но если ты пойдешь сомной, ты можешь погибнуть. Я сам скорее всего погибну. Тебе лучше вернуться.Иди, дорогу ты знаешь.

– Но ты же идешь? – спросила она.

– Я, – сказал он с гордостью, даже попробовалприподняться и раздвинуть плечи. – Я – другое дело.

– Почему?

– Я мужчина, дурочка!

– И что же? – спросила она непонимающе. Он ответилс некоторым раздражением:

– Мужчина должен идти впереди. Встречать опасность…грудью. А женщина должна быть сзади. Ее лицо просияло, она воскликнула:

– Так я ж и шла сзади!.. И пойду сзади.

– Пойдешь? Зачем?

Она вскинула брови, подумала, ответила нерешительно:

– Не знаю. Но, думаю, мне лучше пойти с тобой. А ты какдумаешь?

Придон пожал плечами.

– Не знаю. Со мной может быть опасно. Даже оченьопасно. Правда, можем наткнуться на город…

– Что такое город? Он вздохнул.

– Узнаешь. Но города должны быть. Не из деревень же уславов армии?.. А в городе тебе жить будет интереснее.

Он снова двигался через проклятый лес, деревья – как зеленыемшистые горы, Цветок забегала вперед, скакала перед ним, говорила с жаром:

– Ты не думай, что мы такие дикие, другой жизни невидели!.. Мы ведь из другой деревни. Все из другой!