необычно неуверенный Ворлост крутит кольцо на пальце несколько секунд. Понизив голос, он признался — Боюсь, я был слишком опрометчив и упустил возможность того, что ты сам надеялся сделать это.

Другими словами: он хочет знать, предпочел бы Гарри убить Дурслей сам.

— Меня всегда вполне устраивало кредо «живи и дай жить другим», — отвечает Гарри, — хотя подарок был сбывшейся мечтой.

Ворлост кивает, довольный скрытой похвалой и соглашаясь с невысказанным признанием Гарри: он сам не станет убивать никого, даже кого-то столь ужасного, как Дурсли, но у него также нет проблем с тем, как кто-то другой, в частности Ворлост, убивает кого-то.

Тем не менее, он колеблется.

— Ты… не обращай внимания на моё… — он замолкает, не находя слов. Наконец, он останавливается на «Хобби».

— Ты имеешь в виду магглов? — Гарри отвечает, но мысли его далеко в воспоминаниях о снах, которые он видел в течение многих лет подряд — Я… я предпочитаю вариант, при котором никому не причинят вреда, но это сильно отличается от твоих обычных методов, и я осмелюсь сказать, что твои последователи не согласятся с моим виденьем.

— Каким было бы твоё решение проблемы магглов?

Напряженные глаза устремлены на Гарри, пока тот размышляет над заданным вопросом. Он не настолько глуп, чтобы думать, что все магглы такие же или будут такими же плохими, как Дурсли, но он также знает, что люди ненавидят то, что не могут понять или контролировать, и то, что отличается от них. Ему достаточно вспомнить, как обращались с афроамериканцами и до сих пор обращаются. И единственное, что отличало этих людей от тех, кто их поработил, — это цвет их кожи и уровень их знаний. Что случилось с племенами в Америке, которые занимались своими делами, пока не появились первые европейские поселенцы? В концентрационных лагерях нацистской Германии содержались люди, которые ничем не отличались от своих пленителей, за исключением их мнений и их (иногда предполагаемых) религий или сексуальной ориентации. Есть бесчисленное множество книг и фильмов, в которых подробно описывается, как бурно люди реагируют на контакт с пришельцами, и история показывает, как горячо люди относились к людям, владеющим магией, когда сожжение на костре было самой приятным исходом для подозреваемой ведьмы.

Но такое поведение характерно не только для маггловского мира. В конце концов, как чистокровные относятся к магглорожденным, которых они совсем не понимают? Как относятся к волшебным существам? Насколько ограничены оборотни из-за состояния, которое появляется только раз в месяц и которым они были невольно и часто насильственно поражены?

Так что нет, Гарри не думает, что убийство всех плохих людей или тех, кто может представлять опасность, действительно поможет. Если это так, человеческая раса должна была бы самоуничтожиться.

Он пожимает плечами и предлагает:

— Живи и дай жить другим.

Ворлост на секунду задумывается.

— Как тогда предотвратить смешение?

— Заклинания, чтобы разделить нас, — решает Гарри — Сильные заклинания секретности для пар. Различные школы для волшебных детей. Больше деревень только для волшебников. Улучшение отношений с другими магическими существами, независимо от того, гуманоидны они, способны говорить или нет. Более тесные связи с другими странами.

Заинтригованный, Ворлост приподнимает бровь.

— Ты бы ввел систему, аналогичную американской?

Гарри морщит нос.

— Не дай Мерлин. Запрещение их гражданам создавать союзы с магглами приводит только к большему количеству незаконных отношений, что приводит к увеличению числа «магглорожденных» детей, которые своими необъяснимыми магическими способностями подвергают опасности весь Волшебный Мир. И изолирование магических существ и контроль над ними рано или поздно приведёт к бунту. За них уже выступают волшебники и ведьмы, точно так же, как это делали магглы до отмены рабства. Эта система скоро рухнет.

— Верно — волна гордости и согласия вызывает у Гарри улыбку — Ты хорошо информирован. Наверное, это из-за тех… уроков, которые ты проводишь?

Гарри игнорирует попытку перенаправить разговор, кивая, а затем развивает предыдущую тему. Он не хочет случайно сказать что-то, что принесет неприятности его ученикам.

— Но я также против системы, существующей во многих скандинавских странах. Знаешь ли ты, что они планируют раскрыть магглам существование нескольких менее волшебных существ, таких как Книзлы? Они пытаются выяснить, как магглы бы отреагировали, если бы узнали о магии, скрытой среди них, и постепенно хотят открыть им свое существование. Я просто надеюсь, что отдача будет не слишком сильной. Их люди могут вступать в смешанные браки, им даже не нужно уведомлять свои правительства. Что ты думаешь по этому поводу?

Ворлосту тоже нужно время, чтобы собраться с мыслями.

— Я согласен с тобой, — говорит он почти удивленно — Кто знал, что Судьба подарила мне кого-то, кто так мне подходит? Это по-прежнему верно: чем больше я узнаю о тебе, тем больше я заинтригован.

Пробивают часы. Сожаление окрашивает лицо Ворлоста.

— Время для моей следующей встречи. Ты тоже должен вернуться; они, вероятно, уже не в себе от страха.

Гарри кивает и встает. Быстро, пока у него не сдали нервы, он говорит: «Тогда увидимся в понедельник».

Гарри поворачивается и…

Губы Ворлоста растягиваются в острой и довольной улыбке.

— О, я на это рассчитываю.

…аппарирует.

Гарри встречают с большим облегчением и энтузиазмом, особенно его ученики. Он также рад своему возвращению, потому что не был уверен, что справится с ним, так как аппарировал только во второй раз. Кажется, никто так и не понял, где был Гарри — благословение. Инструктор только хмыкает, что совсем не помогает тем, кто не понимает причину его исчезновения. Гарри думает рассказать об этом своим ученикам, но не уверен, готов ли он к тому, чтобы остальной Волшебный Мир узнал наверняка, кто его родственная душа. Конечно, он доверяет своим ученикам, но не все из них поняли значение слов «секрет» или «шепот». И он до сих пор удивлён, что никто из них не ушел после того, как выяснилось, что он родственная душа Ворлоста. Он знает, что он им нравится, но многие из них из Светлых семей или имеют мнение, схожее со мнением Света.

Или, может быть, он слишком подозрительно относится к Невиллу… к Невиллу.

Насчет Ворлоста… Гарри все еще не уверен. Он знает, что ему не причинят физический вред — по крайней мере, Ворлост не планирует это делать. Но душевная боль это другой разговор. Достаточно ли Темный Лорд Волдеморт восстановил в себе Тома Реддла, чтобы превратиться в Ворлоста, родственную душу Гарри, как предписывает Магия, или он все еще не может думать о психологическом вреде, как о реальной проблеме? И если он может — разве его он волнует? И