Глеб уткнулся ей в шею, в волосы, чувствуя, как проходит его нервозность, злость. Диана обнимала его, нет, чувства к нему никуда не делись, может быть притупились за эти несколько последних сумасшедших недель, но точно не угасли.

– Это правда, что ты сказал? – прошептала она.

Глеб кивнул, еще крепче прижимаясь к ней.

– Ты в первый раз за эти годы признался мне в любви.

– Просто я не очень умею это делать.

– Может нам пора встать с пола?

Глеб поднимается, даёт ей руку, рывком поднимает её и прижимает к себе.

– Давай ты уже снимешь куртку? – её глаза смеются.

Он смотрит на неё и не узнаёт, что-то в ней неуловимо изменилось. Она стала более смелой.

– Я пойду, переоденусь, а то ты мне помял платье, а ты пока можешь сделать кофе.

Прежняя Диана ни за что бы так не сказала, она бы сварила кофе, обслужила бы его, а потом занялась собой. Но нынешняя Диана кивнула на кофеварку и ушла переодеваться. Глеб сварил кофе и себе, и ей. Вернулась Диана, на ней – лёгкий халат, волосы рассыпаны по плечам, она такая красивая, но как будто отстранённая. Она облокотилась на стол, не делая попытки, как прежде подойти к нему, обнять. В чём дело? У неё всё серьёзно с тем мужчиной? Глеб подал ей чашку, с тревогой смотря на неё.

– У тебя с ним серьёзные отношения?

– Надеюсь, ты не думал, что я всю жизнь буду бегать за тобой? Ждать, когда ты наиграешься с остальными?

Глеб, оставив чашку, подошёл к ней вплотную. Диана нагло, с вызовом смотрела на него. Такой знакомый взгляд, где он его видел?

– Ты изменилась. Что произошло?

– Я не дам больше вытирать о себя ноги.

– Я никогда и не думал этого делать.

– У тебя это получается автоматически, – усмехнулась Диана. – Тебе пора уходить, мне рано вставать, завтра рабочий день.

Хорошо, он уйдёт. Но прежде ему надо разобраться, действительно, ли он ей больше не нужен. Если она счастлива без него, что ж… она заслужила счастья, а он стиснет зубы и переживёт. Глеб приподнял её и посадил на стол, Диана не сопротивлялась. Она с прищуром смотрела на его лицо, беспокойные глаза, наконец-то в них не было равнодушия. Ну, давай, целуй меня, и я покажу тебе, чему научилась, ты сойдёшь с ума, а потом я тебя пошлю подальше. Глеб дёрнул шёлковый шнурок халата, халат распахнулся, Диана была полностью обнажена. У Глеба стучало в висках, он смотрел на неё, не отрываясь. Диана без стеснения раскинулась на столе, пусть посмотрит, грудь напряглась, кожа чуть загорелая, бархатная, тело подтянутое, на нём ни волоска, никогда раньше она не делала глубокую эпиляцию, а теперь… Он смотрел, изучал её, словно видел впервые, целовал и гладил её тело, словно полировал. Она вздрагивает от его прикосновений, закусывает губы, Глеб нависает над ней, целует грудь, шею, нежно водит пальцами по интимным местам, и она стонет, длинные волосы разметались по столу, она фантастически прекрасна, ему хочется, чтобы она кончила от его прикосновений, забилась в экстазе, но она отводит его руки, и приподнимается. Зеленоватые глаза с поволокой смотрят на него, губы приоткрылись, на лбу испарина, без капли стыда Диана широко разводит ноги, стаскивает с него джемпер, кончиками пальцев проводит по грудным мышцам, по животу и расстёгивает ремень. Чувствуя, что они расшатали хлипкий стол, Глеб подхватывает её и прижимает к стене, держит на весу, Диана обхватывает его ногами. Её разум хочет остановить его, чтобы его желание осталось неудовлетворённым, чтобы он понял, что потерял, но вместо этого она сильнее насаживается на него. Обхватывает его за шею и просит сказать ей о любви, и о чудо, он шепчет, что любит её, называет «девочкой и своей малышкой», а затем относит на кровать, Диана умирает от наслаждения и просит продолжения, и он исполняет все её желания.

Глеб не уехал от неё, остался до утра, они не в силах были остановится, занимаясь любовью, пока у обоих не заиграли будильники. Напоминание о рабочих обязательствах приводит их в норму, оба очнулись Глеб не понимал, что происходит, это была не Диана, это была Маша, её манеры, повадки, техника. Диана посмотрела на экран телефона и сказала:

– Мне пора на работу. И тебе, кстати, тоже. Давай, слазь с меня.

– Кто научил тебя? Ты раньше не была такой.

– Всё меняется, детка. Я пошла в душ, надеюсь, когда я выйду, ты уже уедешь.

– Не надейся, я ещё кофе выпью.

– Тогда сам.

– Ты же знаешь, это для меня не проблема.

Глеб чистил фильтр кофеварки и думал о том, что или кто так изменил Диану. Она и нравилась ему такой и не нравилась. Она стала раскрепощённой, дерзкой, в её глазах больше не было покорности. Раньше бы после такой ночи, она просила бы его остаться или увидеться вечером, позвонить ей. А теперь она действует в его манере, переспали и до свиданья. Хочешь поиграть? Ладно, я подыграю тебе.

– Ты ещё здесь? – спросила Диана, выйдя из душа и вытирая на ходу волосы.

– Я ж сказал, выпью кофе и поеду. Тебе тоже сделал.

Диана взяла чашку и отвернулась от него, встала лицом к окну, как будто картина зимнего утра интересовала её больше всего на свете. Глеб взял брошенное ею полотенце и стал вытирать ей кончики волос, с них капала вода.

– Не надо меня больше трогать, – сказал она.

– Да что ты? – Глеб развернул её к себе и поцеловав в губы, прошептал, – трогал и буду трогать дальше.

– Глеб, кофе…

– Чёрт с ним, на работе выпьем.

Диана Анатольевна приехала на работу злая. Разнесла сотрудников в пух и прах, так что те спрятались за своими компьютерами, не поднимая глаз. Затем закрылась у себя в кабинете. Её план послать Глеба куда подальше провалился, он с его напором и наглостью не дал ей сделать неприступный вид, она снова попала под его влияние. И Глеб не Александр, и тем более не Дима, им стоит сказать слово, и они не тронут её, с Глебом это не работает. И хуже всего, что она чувствует, что по-прежнему любит его, ей так хорошо с ним. Но вот почему-то совсем не верится, что он вдруг понял, что любит её, скорее всего его взбесило, что она с другим, и он караулил её у подъезда, так не похоже на него. Ей вспомнились слова Яны, Маши, что он не способен никого любить, кроме