Азим странно посмотрел на них. Зилола предупредила, что его теперь будут называть «господином». Всё равно, слышать это для него было непривычным.

То ли ещё будет…

В гардеробной они сменили свои красивые, расшитые галоши на серебристые сандалии с мягкой подошвой. Слуги с дастарханами в руках проводили их до банкетного зала. Теперь здесь на месте стола для молодожёнов стоял большой белый топчан с резьбой, чьи бороздки были украшены золотом. Султан стоял рядом с топчаном и отдавал распоряжение старшим слугам, среди которых был и Адхам.

Старшие слуги ушли с поклоном и султан повернулся к двери, где стояли его дочь с мужем, деверем и свекровью.

— С твоим приходом во дворец снова вернулось солнце, дочь моя! — Бузург подошёл и крепко обнял свою дочь. — Я скучал по тебе, — тихо проговорил он ей в ухо.

Зилола была поражена. Её отец впервые за всю жизнь сказал, что соскучился по ней. Что это с ним? Это Чёрный рубин так на него влияет? С тех пор как Бузург его получил, султана словно подменили. Как бы там ни было, Зилоле было приятно в тёплых объятиях отца.

— Я тоже рада видеть вас, отец, — ответила она.

Султан поцеловал дочь в щеку и посмотрел на зятя.

— Приветствую вас, несравненный султан, — Азим с почтением прижал руку к сердцу и склонил голову.

— Здравствуй, Азим, — султан положил правую руку на плечо зятю. На его левом указательном пальце было серебряно-золотое кольцо с Чёрным рубином, размером с виноград.

— «Куда он дел остальное?» — подумал Азим, глядя на кольцо.

— Проходите, — отступив, султан указал на резной топчан. — Добро пожаловать, — улыбнулся он Зарине и ласково потрепал Рауфа по затылку. — Аъзаму я давал важное поручение. Он скоро придёт, — заверил Бузург и пошёл за ними.

Зилола была приятно удивлена гостеприимством отца. Она с помощью мужа ступила на помост и поднялась на топчан длиной и шириной в пять газов. На нём были постелены бежевые курпачи с коричневым кантом с золотым переплетением. Их длина составляла три газа, обрамляя белую скатерть. Во главе дастархана сел султан, облаченный в белые, чуть ли не сверкающие шелка. Справа от султана сидел Азим, а Зилола — слева. Справа от дастархана сидели мужчины. Ближе к Азиму сидел его отец, который подошёл несколько минут после их прихода во дворец. Затем сидел Адхам, а рядом с ним сидел Рауф. Последним был мэр Арружа.

Слева от дастархана сидели женщины. Ближе к Зилоле была её свекровь, затем сидела жена мэра Арружа, мэресса Мираса и тётя султана — старшая сестра его покойного отца. Она приехала из Фалида вместе с мэром этого города, который предпочёл прогуляться по лабиринтам до заката.

Султан воздел руки перед собой и громко провозгласил:

— Да будет пир в честь моей дочери и её мужа!

Опустив руки, Бузург жестом велел придворным слугам начать представление и разносить блюда и угощения.

Остальные знатные и, в основном, местные гости были размещены в альковах с топчанами. Их было не меньше, чем на свадьбе. У ажурных решёток расположились музыканты. Они начали играть в струнные и лёгкие духовые инструменты. Молодые девушки в широких атласах с радужными разводами в танце закружились перед музыкантами. Из глубоких альковов начали выходить слуги с подносами.

На дастархане султана были разные лепёшки и мучные изделия. По углам парами стояли чайники — в белых с золотистыми узорами был зелёный чай, в тёмно-синих с белыми узорами был чёрный чай. В хрустальных кувшинах были шербет, настойки и отвари из сухофруктов с мёдом и свежевыжатые соки. На этот раз никакого вина. Султан не пил вина и не позволял ставить кувшины с вином на своём дастархане. Тем не менее вино подавали другим гостям в альковах. Именно поэтому мэр Фалида под предлогом прогулки в лабиринтах отлучился, чтобы позднее вернуться и пристроиться в один из этих альковов.

Следуя этикету дастархана — питьё сначала подают младшим, а еду — старшим. Так, Азим, спросив у Рауфа, налил и подал ему свежий грушевый сок.

— Как ваша жизнь молодая? — поинтересовался султан, взяв пиалу с зелёным чаем с рук Азима и посмотрев на дочь.

Зилола робко улыбнулась и опустила взгляд.

— Она — свет в моей душе, мой господин, — тепло отозвался Азим. — Я не представляю своей жизни без неё.

— Хорошо, что ты нашёл Чёрный рубин, — пошутил султан после глотка чая.

Азим согласно покивал, глядя на кольцо султана. В чёрном камне, огранённом в виде тюбетейки и обрамлённым двумя лепестками из золота и серебра, горели сотни мелких огней под светом люстр.

— Как вам удалось найти это сокровище? — поинтересовался Фотех42, мэр Арружа. — Говорят, вы никому не поведали этой тайны.

— Простите, я не могу на это ответить, — учтиво сказал Азим.

— Вы не хотите, чтобы и другие нашли Чёрный рубин? — с укором спросил Фотех.

Азим промолчал и отвёл от него взгляд.

— Когда объявили о вашей предстоящей свадьбе с госпожой, весь Рахшонзамин узнал, что Азим нашёл Чёрный рубин, — продолжил напирать Фотех. — О да, вы знамениты, господин, хоть люди и не знают вас в лицо. С тех пор очень многие отправились на поиски этого сокровища, полагая, что вас видели в Арруже перед находкой рубина. Эти искатели приключений приезжают в Арруж толпами. С одной стороны, это хорошо. Постоялые дворы полны гостей. На базарах полно покупателей. Казна пополняется налогами… С другой стороны, после их ухода в мой дворец начали поступать письма. Родные и близкие этих путешественников спрашивают, где они? — его требовательный взгляд встретился с отчуждённым взглядом Азима. — Если не ошибаюсь, у вас ушло чуть более месяца, чтобы найти этот рубин. Со дня объявления вашей свадьбы и после неё прошло три месяца. За всё это время никто не вернулся домой, — с намёком на осуждение проговорил Фотех. — Если бы вы поделились своей тайной…

— Раскрытие тайны не вернёт тех, кто уже ушёл, — негромко прервал Азим.

Фотех сжал губы в тонкую линию и косо приподнял бровь.

— Ваша правда, — согласился он. — Однако, зная куда идти, они бы уже вернулись домой.

— Азиму сопутствовала удача, — встрял султан. — Пусть и другим она будет благосклонная по воле Всевышнего, — заключил он. По его тону и взгляду было ясно, что он больше не хочет слушать разговоров на эту тему.

— Попробуйте, отец, — Зилола пододвинула к отцу тарелочку с тремя самбусами. То, что они принесли на своих трёх дастарханах, тоже положили перед султаном и его гостями. — Я сама их испекла, — скромно сообщила она.

— Правда? — усомнился Бузург и с