Между 1014 и 1042 годами короли Дании правят Англией, а Макбет свергает верховного короля Шотландии

На протяжении двух веков англичане противостояли вторжениям викингов. Теперь нажим викингов на остров стал еще жестче: датский король Свен Вилобородый только что был коронован королем Англии, а побежденный король англосаксов Этельред Неразумный[192] укрылся на острове Уайт; его жена и дети нашли пристанище в Нормандии.

Через пять недель после коронации Свен Вилобородый скоропостижно скончался ночью в постели. Основание североатлантической империи пошатнулось, недавно завоеванные земли Норвегии выскользнули из рук данов; права на них предъявил сын одного из норвежских конунгов Олаф, впоследствии названный Святым. Однако сын и наследник Свена, Кнуд (впоследствии названный Великим) тоже претендовал на короны Дании и Англии.1

Довольно быстро он обнаружил, что корона, завоеванная силой, может быть и отобрана силой. Внушительная фигура Свена более не стояла во главе датчан, и жители Лондона воспрянули духом. Они отправили посланцев к Этельреду, призывая его вернуться и сразиться с новым чужеземным королем. Этельред согласился и высадился на берегах Англии, приведя с собою корабли, нагруженные норманнами. Его сын от первого брака Эдмунд возглавил сухопутную часть войска; вместе они начали зажимать данов в клещи.

Графства Англии

Кнуд, который был коронован в январе, продержался до Пасхи. Затем он внезапно покинул Англию и направился в Данию. Датские летописцы осмотрительно умалчивают о причинах этого поступка, но наиболее вероятно, что брат Харальд, который оставался в Дании в качестве регента, пока Кнуд пребывал в Лондоне, начал заглядываться на датский трон. Англия являлась для данов ценным приобретением, но она была лишь недавно завоевана и ненадежна, и Кнуд предпочел сперва разобраться с домашними делами. На прощание он велел отрезать носы и уши англичанам, захваченным в плен, и перед отплытием вышвырнул искалеченных на берег.2

Смысл этой жестокой выходки был ясен: по мнению Кнуда, борьба еще не завершилась. Этельред вернул себе корону и вызвал из Нормандии жену Эмму с двумя младшими сыновьями, но торжество его было недолговечным. На следующий год Кнуд привел 160 кораблей и возобновил свои попытки отвоевать Англию.

Этельред Неразумный умер в апреле 1016 года, не завершив войны с данами. Витангемот (собрание английской знати, по обычаю обладавшее правом избрания преемника короля) выбрал на престол его сына Эдмунда. К этому моменту Англия находилась под единоличной властью монарха менее ста лет, знатные люди еще помнили дни, когда их предки были мелкими, но самостоятельными правителями, а правление Этельреда было не настолько успешным, чтобы его сын мог автоматически претендовать на наследование. Однако Эдмунд проявил себя лучше отца – в войне с данами он заслужил прозвище «Железнобокий» благодаря своей невероятной силе и чрезвычайной решительности в бою, потому был должным образом коронован. На него была возложена задача прогнать Кнуда.3

За последующие несколько месяцев два войска сходились в сражениях по меньшей мере семь раз. С обеих сторон это было беспощадное и разрушительное смертоубийство. Земли, где происходили сражения, превращались в пустыни, засеянные поля затаптывали, близлежащие деревни сжигали. На седьмой раз, в битве при Эшингдоне (Ассандуне) в октябре 1016 года, поредели даже ряды витангемота – так много пало знатных воинов Англии. «Все предводители племени английского», – печалится «Англо-саксонская хроника». «На том поле Кнуд уничтожил королевство, – пишет Вильям из Мальмсбери тем языком, который отзовется эхом у английских писателей девятьсот лет спустя, – там пала слава Англии, там увял весь цвет нашей страны».4

Ни Эдмунд, ни Кнуд не желали прекращать соперничество, но уцелевшие советники, члены витангемота, настаивали на этом. Пора было заключать перемирие. В ноябре 1016 года, менее чем через месяц после битвы под Эшингдоном, два короля встретились, из благоразумия – на глинистом островке посередине реки Северн, причем каждый из них прибыл на рыбацкой лодке, в которой не умещалась вооруженная свита. Они договорились разделить страну: Кнуд должен был править территориями от Мерсии и дальше на север, а за Эдмундом оставался Лондон и власть над южными областями. Король Эдмунд также вынужден был лишить наследства собственных сыновей (один был еще совсем малышом, а другой чуть ли не новорожденным) и согласиться, чтоб его наследником считался Кнуд.5

Прошел месяц с небольшим после подписания договора, и Эдмунд Железнобокий умер. Из всех летописцев только Генрих Хантингдонский считает, что он был убит по приказу Кнуда; другие просто отмечают, что он умер, и тем самым вся страна досталась королю-датчанину. Роль Кнуда остается недоказуемой, но относительно последствий все летописцы единодушны: он вступил в Лондон, присвоил корону, а затем предал смерти тех членов витангемота, которые были самыми доверенными советниками Эдмунда.

Он также приказал отправить двух маленьких сыновей Эдмунда Железнобокого на корабле в Скандинавию. Это решение должно было снять с него вину за последствия: «Посчитали бы великим бесчестьем, если бы они погибли в Англии, – утверждает Иоанн Ворчестерский, – …он отправил их королю шведскому, чтобы там их убили». Король Швеции, союзник Кнуда, принял корабль у себя, но отказался повиноваться, когда обнаружил, что от него требовалось предать смерти двух малых детей. Вместо этого он отправил их в самую дальнюю из доступных ему стран – в Венгрию, к королю Стефану, с которым был шапочно знаком. Дальняя дорога оказалась слишком тяжела для младшего мальчика, и он умер от болезни и голода; но старший выжил и вырос заботами венгерской приемной матери.6

Затем Кнуд послал за Эммой Нормандской, вдовой Этельреда, и женился на ней. К этому времени у него уже давно была любовница (невенчанная жена) по имени Эльфгифу, которая родила ему одного сына за год до того и другого – в год женитьбы на Эмме. Что думала Эмма об этом повороте судьбы, нам никто не рассказал; мы знаем только, что она отправила своих сыновей Альфреда и Эдуарда обратно в Нормандию, к их тамошнему дяде. Она, несомненно, опасалась, как бы их также не постигла та таинственная болезнь, от которой умирали совершенно здоровые сыновья королей. Эдуарду, старшему, было десять лет, Альфред был еще совсем маленьким.