долго правил Алокрией, неужели он все это время думал лишь о своих подданных? И все, что он делал, шло лишь на благо народа… Но идеи всеобщего равенства и свободы, проповедуемые республикой, зиждились на борьбе с алчным, властолюбивым и эгоистичным монархом. И ведь это тоже была истина, только не в этом конкретном случае. Как такое могло быть, что две правды противоречат друг другу?

— Илид ошибался на ваш счет, — сказал Миро, отведя взгляд в сторону.

— Да нет, он был во многом прав, — возразил Бахирон, нахмурив брови. — Я был тем, кто застрял в прошлом. Считал, что сохранение традиций и старых законов будет залогом счастливого существования Алокрии. Но страна уже давно изменилась, общество переросло вековые устои и ему стало тесно в рамках, установленных столетия назад. Я никак не мог это понять. Отказывался понимать.

— Но сейчас поняли?

Печально рассмеявшись, король хлопнул марийца по плечу и обвел рукой сумеречный пейзаж.

— Сейчас я сижу на бочке посреди леса, меня окружает сотня оборванцев, а мои королевские доспехи покрыты какой-то невообразимой вонючей смесью, которую я не счищаю для маскировки от бродящих в округе чудовищ, порожденных ветрами, исходящими от купола, угрожающего уничтожением всего живого и неживого, — Бахирон выдохнул и взглянул Миро в глаза. — Сейчас я понял все, кроме происходящего вокруг.

Мур отвернулся и положил в рот последний кусок пресной лепешки. На королевский ужин это, конечно, не тянуло. Впрочем, выдавались деньки, когда борцы с чудовищами не могли себе позволить и такое. Утопая в грязи, промерзнув до костей под ночным дождем, сжимая мечи онемевшими пальцами и не чувствуя собственных тел, они сражались с уродливыми порождениями ветров, ожившими кошмарами, ужасными пародиями на живых существ, чтобы Новый Крусток был защищен, чтобы Комитет имел время для нахождения верного решения. Чтобы люди выжили…

"Да, народ Алокрии должен чувствовать себя защищенным, ему нельзя предаваться отчаянию и меланхолии, — согласился сам с собой Миро. — Купол, безусловно, великая угроза, но если люди будут сломлены, то любые попытки спасти их окажутся бессмысленными".

— Меня кое-что беспокоит, — нарушил он затянувшееся молчание.

Король неспешно дожевал, сделал пару глубоких глотков из помятой фляги и только тогда внимательно посмотрел на марийца.

— Культ Судьбы, — ответил Миро на незаданный вопрос. — Люди вступают в него преисполненные отчаяния, они признали, что спасения нет, и решили покориться какому-то выдуманному предначертанию судьбы. Все-таки мы почти ничего не знаем о ситуации в стране.

— Не знаем. Но и так понятно, что все очень плохо, — произнес Бахирон. — Единственное, что мы можем сделать — изо всех сил сражаться с навалившимися на нас несчастьями.

— И вы верите, что мы сможем все исправить?

— Некоторые раны уже невозможно излечить, — король посмотрел на юг, где грязным золотом по небу расплывался свет купола. — Представить страшно, во что превратилась Алокрия. Но это еще не повод сдаваться.

Он резко поднялся и с хрустом потянулся, скрипнув грязными помятыми доспехами. Металлические пластины давно уже заменили солдатам объединенного отряда кожу, а мечи и топоры стали продолжениями их рук. Такое случается, когда спокойная жизнь начинала казаться чем-то невероятным, более невозможным, чем безумная чехарда исковерканной реальности.

— Сегодня мы видели новую тварь с огромным языком. Любой, кто подходил к ней, тут же был затащен внутрь и переварен. Если бы не случайность, то она поглотила бы всех сектантов, а затем и до нас бы добралась, — задумчиво произнес Бахирон. — Становится все труднее.

— И члены культа Судьбы сознательно идут к куполу, — дополнил Миро. — Многих это убивает, иные же обращаются в подобных уродов. У нас не так много времени.

— Значит, будем отвоевывать время у самой судьбы, — король улыбнулся, но улыбка вышла очень невеселой. — Кем бы наш противник ни был, мы не подпустим его к стенам Нового Крустока. Лишь бы и внутри этих стен все было спокойно…

* * *

Аменир рассказал Ачеку все, что знал о куполе и плане Комитета. В конце концов, с реаманта никто не брал обещания не разглашать информацию, а лидер смертепоклонников пришел сюда, чтобы предложить помощь секты в уничтожении купола, пусть и руководствуясь какими-то своими мотивами. Выходит, Кар все сделал правильно.

— Последователям Нгахнаре нечего предложить Комитету, мы не знаем, как избавиться от пустой смерти, — задумчиво произнес По-Тоно. — Остается только поверить Шеклозу и дать вам возможность воплотить план в жизнь.

Он говорил от лица всей секты. Конечно, Ачек ведь ее лидер. Но Аменир до сих пор не мог поверить, что сейчас перед ним сидел его старый друг и одноклассник. Этот человек в черной мантии совсем не был похож на По-Тоно. От него веяло смертью, а скрытая перчаткой рука пульсировала неизвестной молодому реаманту энергией ирреального. И как вообще многообещающий агент Тайной канцелярии стал предводителем кровожадных фанатиков?

— Мои люди разбили лагерь на стыке трех провинций. Если их разделить на три отряда, то мы сможем сдерживать порождений ветров в двух важнейших направлениях и разведать самый безопасный путь к куполу, — Ачек оторвался от размышлений вслух и посмотрел на замершего Аменира. — Наверное, ты нам очень помог. Не зря владыка решил отложить твою встречу с единственно истинным.

— Ты сам-то в это веришь? — устало пробормотал реамант. — Владыка, истина, благословление безумием и прочее. Бред какой-то.

По-Тоно огорченно покачал головой, сочувствуя своему неразумному другу.

— Я бы хотел помочь тебе прозреть, но, к сожалению, у меня нет времени, — со вздохом произнес глава сектантов. — Меня ждут последователи Нгахнаре и несчастные создания, пораженные пустой смертью. Я не могу позволить и дальше существовать этим ходячим оскорблениям владыке.

— Иди, — Аменир уронил голову на грудь. — Я не могу видеть тебя таким. И Ранкира. Хотите помочь миру — помогайте. А меня оставьте в покое.

Ачек растерянно посмотрел на реаманта. У него появилось странное ощущение, что он поступает как-то неправильно. По-Тоно сжал кулак, скрипнула перчатка. Он изумленно посмотрел на руку, словно забыл о своей омертвевшей конечности. Но непонятное чувство очень быстро испарилось, освободив место привычной уверенности в правоте великого замысла Нгахнаре. "Глупость какая-то, — мотнул голвой Ачек, прогоняя остатки наваждения. — Показалось".

На улице раздались крики и звуки борьбы. Аменир нервно дернулся и испуганно посмотрел на входную дверь, у которой уже затаился По-Тоно с кинжалом в руке. Она резко распахнулась и в комнату ворвалась темная фигура. Ачек среагировал моментально, он выскочил из засады и приставил к горлу вошедшего заточенное лезвие. Но незваный гость тут же растворился в черном дыму и материализовался уже посредине комнаты.

— Кретин, ты совсем спятил, что ли? — выругался Ранкир, потирая оцарапанную шею.

Кар так сильно устал