Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Работаю с программой «Компас 3Д» и, потихонечку знакомлюсь и осваиваю «Nano CAD Plus»… Она мне кажется более удобной и производительной.
К концу мая «нарисовал» почти полную деталировку трактора, теперь изготовил бы кто!
По принципу «от добра, добра не ищут», решил обратиться к тем, кто имел наибольший опыт в таких делах: на «Сормово» до революции делали так называемые «болиндеры» — мелкосидящие самоходные баржи с нефтяными двигателями. На этом заводе, даже специальный цех имелся по изготовлению «полудизелей» и, разумеется — имелись ещё специалисты, не забывшие как они делаются…
Рисунок 76. «Lanz Bulldog» на военной службе где-то на зимних российских просторах.
При первой же поездке в Нижний Новгород — через знакомого «злостного контрагента», заказал детали для трактора и его двигателя именно там.
* * *
В конце мая у Домовёнка и его друзей — Винтика и Шпунтика, наконец-то получилась достаточно надёжная конструкция «народной мототелеги». Кузьма принял мои слова о «телеге» буквально и запрятал мотор под сплошной настил, на который можно нарастить борта.
Телега и телега!
Только более высокая, чем обычная крестьянская — со всеми четырьмя одинаковыми, усиленными колёсами, да с какой-то хреновиной под днищем.
Водитель, как и на реальной гужевой телеге — сидит спереди, упершись ногами в балку с находящимися на ней педалями. Вместо руля — рычаг сбоку под правую руку.
— Кузьма, так нельзя! А вдруг он будет пьяный и при резком толчке или торможении — свалится себе же под колёса?
Тот, задумчиво чешет подбородок:
— Да…? Что-то я этот момент не продумал. Согласен, Серафим — придётся переделать.
Буквально через пару дней я был поражён неординарностью его мышления…
Кузьма не стал ломать голову об изготовлении хотя бы самой примитивной кабины!
Кроме стального ограждения спереди — препятствующему «полёту» водителя по ходу транспортного средства, он изготовил простенькую как крестьянская табуретка «систему экстренного торможения»: без тяжести чьей-нибудь задницы на водительском сиденье — происходит автоматическое торможение всех четырёх колёс.
— А при подкидывании мототелеги на кочках да колдобинах, — опять докапываюсь до изобретателя, — не будет срабатывать, Кузьма?
— Будет! Но, ничего — обвыкнуться.
Я промолчал: скорее всего «обвыкаться» не будут, а просто раскурочат твою «систему» — да и дело с концом. Одна надежда: на такой небольшой скорости — риск попасть под собственные колёса немногим больше, чем у пьяного же «водителя кобылы» — извозчика или биндюжника.
Испытав сей образчик народной смекалки, мы выяснили, что он несколько превосходит изделие уральского Петунина: мощность двигателя — 8 лошадок, максимальная скорость — 12 километров в час, дальность без заправки — двести километров… Нормальная грузоподъёмность триста килограмм, хотя в перегруз на первой скорости уверенно тащит и полторы тонны. Правда, после этого приходится рессоры переставлять.
Да, да!
Когда деревянные рессоры выгнутся в обратную сторону, их можно переставить другой стороной и ехать дальше. Вся операция занимает где-то полтора часа.
Вот такой вот сельский «хай-тек» у нас с Кузьмой получился.
Новшество заценил сам Клим и, когда Кузьма и его «младшие научные сотрудники» вдоволь накатались-наездились — за триста рублей купил его для транспортных нужд кооператива «Красная жара». Конечно, часто используя его в «личных целях» — для поездок на рыбалку, то есть.
Лучшей рекламы и не надо!
Прослышав, со всей волости и даже уезда, приезжал-сбегался народ посмотреть на это чудо отечественного автопрома и многие спрашивали — где можно купить мототелегу.
А мы с Кузьмой, взялись за проектирование «переходной модели»…
Однако, это я несколько опережаю события — всё будет в свой черёд.
* * *
Не успели отпраздновать выполнение плана ГОЭЛРО в отдельной волости, как в начале мая — сперва пришли телеграммы с хорошими новостями, а затем — возвратились из столицы первого в мире государства рабочих и крестьян, наши «ходоки» с соответствующими постановлениями.
ПОБЕДА!!!
Все три наши инициативы были всемерно одобрены правительством.
Конечно, как и с предыдущими решениями-постановлениями — всё началось «ни шатко не валко», а с большой раскачкой. Как бы не хотелось всё ускорить, этим летом все начинания — увы, были лишь в стадии организации. Приезжали комиссии — рассматривали объекты, выносили постановления, выделяли средства на ремонт и переоборудование и, так далее… Лишь после этого начались хоть кое-какие движняки.
Товарищ Кац считался «в верхах» инициатором и разработчиком — ему и «дали карты в руки», карт-бланш то есть — но обещали хорошенько за ним присматривать. Ну, а тот уж привычно перевесил всю «ответственность» за выполнение проектов на меня, хотя и находился в несколько встревоженном состоянии:
— Надеюсь, ты не подведёшь меня перед столь высокими товарищами, Серафим Фёдорович!
Ну, а что я говорил⁈ Раньше то, всё «товарищем Свешниковым» называл — а сейчас по имени-отчеству… Интересно, что ему там пообещали?
— Не сомневаюсь, что не подведу тебя, Абрам Израилевич, — и снизив голос до шёпота, — если ты конечно, под ногами у меня путаться не будешь — сам себя подведя под цугундер.
Неофициально, конечно, но все знали — кто здесь «самый главный»!
Тот, лишь махнул рукой:
— Делай, что хочешь, но запомни: к стенке — если что, вместе встанем.
Перебздел, конечно, он в Москве — по полной программе!
— Не сомневайтесь, товарищ Кац: если и встанем мы с вами у «стенки» — то лишь у кремлёвской и вместе со «столь высокими» товарищами, — у того глаза стали округляться, поэтому поспешил добавить, — на параде в честь очередной годовщины нашей Революции.
Чтоб удостоиться «чести» быть расстрелянным вместе со «столь высокими товарищами», это нам с ним надо — аж до самого 1937 года дожить!
А я так далеко не люблю загадывать…
* * *
Школы «фабрично-заводского обучения», в этом году только-только строить начали… Вернее, к зиме успели лишь котлованы под них выкопать. Я уже рассказывал про своеобразный менталитет работяг-хроноаборигенов?
Вот, вот!
Плюс ещё потрясающее воровство их начальства, а я за всем уследить не в состоянии — как ни стараюсь…
Ладно, отложим это на следующий год.
Но, всё равно — педучилище смогли кое-как разместить по уже существующим в Ульяновске зданиям и, худо-бедно — оно к зиме начало функционировать, подготавливая учителей младших классов. Скоро, педагогов потребуется очень много: Советская Россия переживала свой «бэби-бум» — который больше никогда