не хочу теперь. Но правда, остаюсь только я из всех Учиха. А я не могу взять ответственность даже за саму себя.

— Расскажешь, что произошло? — спросил Какаши-сенсей.

Мысли путались.

Снова эти вопросы. Опять мне нужно врать, а я не могу. Я скажу, что это Итачи, но опасность исходит от Корня. Как нас защитят, если не будут знать от кого?

Более того, сейчас, немного отойдя от шока, Сарада не до конца была уверена, что их вообще будут защищать. Она понимала, что справиться со всем сама не сможет, но в то же время не лезли из головы слова Шисуи. Сарада не могла поверить, что их сенсей желает им смерти — просто потому что они наследники проклятого клана, потому и пришла к нему за помощью. Но сейчас задумалась: что, если таки желает?

Кто друг? Кто враг?

Друзей вообще не бывает. Бывают только временные союзники. Как Итачи когда-то. Как мы с Шисуи-саном совсем недавно. Как мы с папой сейчас.

А вот врагов было хоть отбавляй. И понять, кто из всех этих вежливых людей тайно мечтает уничтожить их с папой, было невозможно. Сарада не умела читать чужие мысли.

— Откуда ты узнала, что Шисуи мертв? Его убили… у тебя на глазах? — допытывался Какаши-сенсей.

Вроде бы правда хочет помочь.

Но решиться вывалить на него всю правду, пусть и в обход Саске, Сарада не могла. Сейчас, глядя в холодные серьезные глаза сенсея, она понимала, что все-таки не доверяет ему до конца.

Стоило ли сюда приходить?

Ей вдруг захотелось исчезнуть. Просто раствориться в пространстве навсегда. Чтобы не заботили никакие тревоги, чтобы не выискивать врагов в лицах вчерашних соотечественников. Или вовсе уйти из этой деревни к дьяволу.

Сараде на мгновение показалось, что мир за пределами крепостной стены полон свободы и свежего воздуха, тогда как деревня Скрытого Листа, которую она всю жизнь считала своим домом, напротив, застоявшееся болото, западня.

Это ощущение не было для нее новым. Она уже чувствовала что-то похожее, еще до выпуска из академии, когда пыталась отыскать отца и думала, что все вокруг всю жизнь ей врали. Тогда ей тоже казалось, что она бесконечно одинока в этом мире. Желание разбить скорлупу лжи, скрывающую настоящий мир, было настолько велико, что Сарада не побоялась бы отправиться искать ту девушку с фотографии. Но ее остановил Нанадайме.

Сейчас некому останавливать. Да и Нанадайме, кажется, окончательно во мне разочаровался. Ему я тоже не нужна.

— Сарада? — позвал Какаши-сенсей.

Она вздрогнула и вынырнула из своих размышлений обратно на кухню. Наставник задал вопрос и терпеливо ожидал ответа.

Если начать рассказывать правду, могут всплыть и другие подробности. Второй глаз Шисуи, Дроша. То, как мне удалось спастись от Корня Анбу.

Что, если об этом стало известно? Что, если ее уже ищут, чтобы осудить за убийства, только уже официально и на законном основании? Припомнят еще то убийство, которое замял Шисуи. Черт знает, как ему удалось это, но сейчас прикрывать ее спину некому.

Может, поэтому меня оставили в покое Анбу? Хотели подставить, а сейчас просто придут и арестуют?

Сарада покачала головой и тихо прошептала:

— Он сам мне сказал.

— Кто он?

Если не умеешь врать, подмешай ложь в правду. Убедишь себя, убедишь и других. Сарада глубоко вздохнула и выпалила:

— Итачи.

Ничего не произошло. Саске не удивился и не взбесился. Какаши-сенсей тоже остался как-то поразительно спокоен.

Не понимаю… Они не поверили?

— Я сразу сказал вам, что это он, — холодно произнес Саске.

Сенсей лишь кивнул.

— Но откуда ты… — растерялась Сарада. — Я же не говорила тебе…

Саске крепче сжал в замок пальцы.

— За пару часов до того, как ты вернулась, Шисуи зашел домой. К нам на балкон прилетела птица. Я сначала не понял, думал, это ворон Шисуи, хоть и чувствовал, что где-то ошибаюсь. Я видел ее когда-то очень давно… Но потом вспомнил.

— Что вспомнил? — упавшим голосом пролепетала Сарада.

— Что это посыльный Итачи.

— Они же все одинаковые. Как ты узнал, что это именно он? — упрямилась Сарада.

Саске взглянул на нее с презрением и фыркнул.

— Призываешь воронов и считаешь, что они одинаковые?

— Нет, не считаю, — смутилась Сарада. — Но ты-то их не призываешь. Как смог узнать в нем посыльного Итачи?

— Он кусается, — сердито ответил Саске. — И меня в детстве кусал, потому я и запомнил.

Сарада тупо уставилась на пустой подоконник. Перед глазами почему-то возник дедушкин сад, забор с гербами Учиха. Терраса, на которой они сидели с Итачи. Его уроки гендзюцу…

Он создавал в гендзюцу своего ворона?

Какаши прищурился.

— Где ты с ним виделась?

— На улице, — честно ответила Сарада. — Возвращалась домой, а он поймал меня в гендзюцу.

— Пытался убить?

— Нет…

— Тогда чего хотел?

Вопросы Какаши заводили в тупик. Он будто чувствовал, где нужно копать.

— Не знаю я! — злобно огрызнулась Сарада.

Не могу же я сказать им, что он спрашивал, кто убил Шисуи-сана. Тогда станет ясно, что это не он.

Она зарылась пальцами в волосы.

— Не знаю. Я ничего не понимаю…

Какаши-сенсей вздохнул и оставил ее в покое.

Все так же мерно тикали часы. Саске и Рокудайме молчали.

Сарада опустила лоб на скрещенные руки и незаметно для себя задремала. Ей снились кошмары. Из всех щелей на кухню заползали жуки. Взбирались по длинным гольфам и щекотали голую кожу над коленями. Поднимались по ножке стола, ползли за высокий ворот футболки Саске. Несколько раз Сараде чудилось, что она чувствует крошечный укус, и в тот же миг сердце уходило в пятки, а спина покрывалась холодным потом.

Сарада попробовала шевельнуть рукой, но рука онемела. Нога тоже. Все тело онемело. Она больше не могла сдвинуться с места, не могла крикнуть этим двоим, чтобы они очнулись и обратили внимание на насекомых. Саске будто не чувствовал, что у него на спине жуки уже проложили уверенную тропу, а Какаши-сенсей смотрел прямо на него и тоже словно бы не замечал.

Сарада задыхалась от беззвучного крика и отчаяния. Все было по-настоящему.

Ее выкинуло из кухни Рокудайме, и она очутилась в каком-то мрачном лесу. Видела перед собой лицо с чертами Шисуи. Он вырвал сам себе глаз и поднял веки, обнажая кровавый ужас в глазницах. На испачканной кровью ладони лежал шарик глаза, который таращился куда-то в сторону.