и сливались с ними. В лицо ударил свежий вечерний ветер, а с ним послышалось гудение трубы, такое насыщенное и низкочастотное, что от него свело зубы.

Весь ужас, что нагоняло гендзюцу, куда-то делся. Человек, стоящий перед Сарадой, выглядел далеко не так демонично, как в иллюзии, скорее даже немного несчастно. Линии, рассекающие щеки от переносицы, стали еще длиннее и глубже. Пряди волос, спадающие над протектором с перечеркнутым символом Листа, выглядели неопрятно. Образ жизни отступника вряд ли располагал к тому, чтобы тщательно следить за своим внешним видом.

— Неплохо. Уже лучше, — похвалил дядя.

Он будто тоже вспомнил ту встречу в арке, много лет назад, когда они еще не были знакомы. Тогда Сарада не сумела распознать его гендзюцу.

В реальности дядя выглядел далеко не так пафосно и жутко, как в иллюзии, но от него все равно веяло смертельной опасностью. Сарада чувствовала, что полностью находится в его власти. Он и раньше все контролировал. Итачи невозможно было победить даже на тренировках, когда он всячески поддавался. Насколько же силен он стал сейчас?

Она боялась дышать. Легкость, навалившаяся на плечи после выхода из гендзюцу, постепенно улетучивалась. Присутствие Итачи давило и вновь стало воскрешать то чувство паники, которое должна была навести иллюзия.

— Повторяю. Кто убил Шисуи?

Откуда он знает? Да и… какое ему дело…

— Корень.

— Кто именно? Имена.

— Я н-не знаю имен. Его отравили… насекомые…

Итачи не пытался ее убить. Пока что не пытался. Сарада почувствовала, что у нее нервно дернулась щека. Странно было разговаривать с ним после всего, что произошло.

— Что он рассказал тебе? Шисуи…

— Все, — едва слышно выдохнула Сарада.

— И что ты будешь делать?

Настоящее складывалось, словно мозаика, из моментов прошлого: встреча в арке, беседа с Шисуи после второй временной волны…

«Что собираешься делать, девочка?»

Сараде задавали этот вопрос каждый раз, когда она была не в себе. Его задавал Шисуи, когда она очнулась в госпитале, спустя шесть лет после трагедии Учиха. Его задавал Нанадайме, еще в будущем, когда Сарада стояла перед экраном с результатами генетического анализа и была уверена, что мама ей не мама.

Пустота в груди, холод, страх. Судя по всему, эти душевные перемены были легко заметны со стороны и вызывали опасение. Шисуи и Наруто осторожно спрашивали Сараду, что она планирует делать дальше, как будто боялись, что она наломает немало дров. Оба надавили на нее, заставили выговориться, привели в чувство и задали ей новое направление.

Итачи говорил теми же словами, но, в отличие от Шисуи и Седьмого, он нес не жизнь, а смерть, и этот приевшийся вопрос явно был вызван другими мотивами, никак не заботой.

— Уничтожу Корень, — глухо выдавила Сарада.

Черт дернул ее за язык сказать правду. Она никогда не умела убедительно врать. Сарада сама не до конца верила, что ей удастся совершить такое, но сила, пробудившаяся после смерти Шисуи, давала надежду, что у нее все-таки получится.

Иначе мы с папой погибнем. Нас некому больше защитить.

Итачи не стал смеяться.

— Правда? — спросил он с искренним любопытством. — Сможешь сама уничтожить Корень?

Любопытство? Странно, что в тебе осталось хоть что-то человеческое… дядя.

Последнее мысленное «дядя» впитало в себя столько яда, что слово полностью сменило свой смысл. Дядя — отныне не близкий человек, брат отца, а волк в овечьей шкуре. Убийца, внушивший всем доверие и предавший.

— Чего ты хочешь? — злобно набросилась на него Сарада. — После всего, что ты сделал… Зачем ты вернулся?

Итачи слегка наклонил голову. Пряди волос покачнулись.

— Не говори Саске.

Сарада с недоумением уставилась на него.

— Саске ничего не должен знать о том, кто убил Шисуи. И о том, что я вернулся в деревню, ему тоже лучше не знать. Поняла?

Она быстро закивала. Да и был ли выбор? Когда убийца твоих родных стоит в десятках сантиметров от тебя и ожидает утвердительного ответа, глупо с ним спорить. Проще дать тот ответ, который ему по душе, и надеяться, что это сохранит тебе жизнь.

Итачи ответ принял. Он прикрыл веки и распался на стаю воронов. Те тут же разлетелись по округе.

Сарада, затаив дыхание, таращилась на пустую улицу перед собой.

Жива.

****

Она забежала в подъезд, взлетела по лестнице на свой этаж и ворвалась в квартиру. Темная прихожая. Темная гостиная. Кухня тоже вроде неживая.

Только не это. Боги, неужели он не успел вернуться домой?! За столько-то времени?

Их с Саске тренировка, казалось, была тысячу лет назад в какой-то другой вселенной.

Сарада вломилась в комнату отца. Темно. Застеленная кровать, все вещи на местах. Огни Конохи за широкими окнами. Ни души.

Черт!

Она зачем-то заглянула в комнату Шисуи. Покрывало на широкой кровати было немного смято. На прикроватной тумбе стояла та самая пиала, в которой они смачивали компресс, и банка с лекарством.

Это больше никому не понадобится.

И комната… Она больше ничья, но еще не знает о том, что ее хозяин не вернется.

Сарада всхлипнула и почувствовала, что ноющие глаза обжигает горячими слезами. Она вздрогнула, услышав за спиной шум смываемой воды, и вернулась в гостиную. Дверь туалета отворилась, показался хмурый Саске.

— Ты здесь?! — выпалила Сарада.

Саске недовольно поморщился, но, скользнув взглядом по ее лицу, изумленно вытаращил глаза. Сарада представила себе, как она выглядит. Кровь на щеках. Колени трясутся, все тело дрожит. На плече синяк — наверное, ударилась, когда потеряла сознание в яме.

— Что это с тобой?

— Шисуи мертв.

— Что?

Саске отступил обратно к туалету.

— Одевайся. Мы уходим.

— Черт, что ты несешь? — он скривился.

Не верил?

В это правда трудно поверить, папа. Я сама никак не поверю.

— Быстро. Собирайся, — процедила Сарада.

— Да ты с ума сошла! — уперся Саске. — Какого... Куда идти?

Шаринган активировался мгновенно. Саске даже не успел среагировать, не ожидал. Сарада крепко сжала кулак и от души треснула его по физиономии. Схватила за горло, пока он не успел опомниться, прижала к стене.

— Ты… — голос хрипел после быстрого бега. — Ты будешь делать то, что я скажу. Иначе мы погибнем. Оба!

Пальцы крепко сжались на горле Саске. В его глазах просыпался ужас. Он понемногу прозревал.

— Это правда? Шисуи…

— Да.

Сарада опустила руку и утерла слезы.

— Кто? — жестко спросил Саске.