о том, чтобы принять на себя его ненависть, избавить от этого груза раз и навсегда. И, наблюдая за тем, как Сарада расправляется с подчиненными Данзо, Итачи приходил к неутешительному выводу, что она узнала больше, чем ей следовало.

В гибели Шисуи явно был замешан Корень. И жажда убийства Сарады свидетельствовала о том, что сама Сарада прекрасно об этом осведомлена.

«Неужели ты рассказал ей, Шисуи?» — с отчаянием подумал Итачи.

Этим детям, Саске и Сараде… Им нельзя было знать. Они не должны были разведать, что в их бедах замешана деревня, потому что тогда их месть будет направлена на Коноху и…

Мне снова придется выбирать. А я никогда не смогу выбрать твою смерть, Саске.

На что же рассчитывал Шисуи? Не мог же он быть настолько наивен, чтобы рассказать ей всю правду, решив, что эта девочка такая же, как они? Она никогда не была такой же. Сарада приняла их сторону просто потому, что пришла из будущего и знала: мятеж ничем хорошим не закончится. Если бы она родилась в их времени, идеалы клана захватили бы ее с головой. Правильность той Сарады, которую он знал годы назад, просто зашкаливала и придавливала чувство справедливости, дремлющее где-то глубоко на дне ее души. Она могла терпеть унижение и боль, если так было нужно. Если бы он сказал ей, что так надо. Если бы знала, что поставлено на кон.

Но, с точки зрения Учиха, не было никакой высокой цели в том, чтобы вечно мириться с подобным отношением деревни. И Сарада, родись она в прошлом, терпеть несправедливость бы не стала. Она бы сражалась на стороне клана, и, если был бы хоть ничтожный шанс на победу, — цеплялась бы за него так же отчаянно, как и все остальные Учиха.

Сарада не умела мыслить глобально. Для нее имело значение лишь то, что творилось у нее перед носом: друзья и семья, их жизни и благополучие. Она готова была принести себя в жертву ради них, но никогда не избрала бы такой путь, какой избрал он. Более того, Итачи был уверен, что Сарада вряд ли вообще способна была понять, как на такое решился он сам. Она бы даже не стала действовать как Шисуи: не сдала бы клан Третьему, не работала бы на Хокаге, когда соклановцы замышляли мятеж. Потому что это было предательством. А предательство — это неправильно.

Сарада выбирала сторону и прикипала к ней намертво. Не умела держаться особняком. Слишком сомневалась в своих решениях и в себе самой. Ей приходилось вечно выбирать между двух сил, а стать третьей силой, с которой будут считаться прочие, как сделали они с Шисуи, она не могла. И Итачи не был уверен, что этому вообще можно научить.

Тем временем, двое выживших из Корня уже поняли, что к чему, и стали готовить Сараде западню. Если среди них был сенсор, то нежелательного наблюдателя в тылу они уже наверняка почувствовали, но для начала решили разобраться со взбесившейся девочкой.

Один из членов Корня применил дотон, и красное Сусаноо Сарады провалилось под землю. Второй быстро очутился на краю ямы и сложил руки в необычном жесте.

Это не печать, а особая техника клана Яманака. Так вот, кто сенсор.

А шиноби Корня, применивший дотон, тем временем ринулся четко в сторону Итачи.

Уже давно меня вычислили. Решили разделиться. Ладно…

Итачи взлетел на дерево за секунду до того, как из земли вырвались перекрещенные глыбы, чтобы поймать его в ловушку и обездвижить. Член Корня последовал за ним на ветку и обнажил меч, но прямо на него слетелась стая воронов. Мужчина прорубал себе путь сквозь тучу птиц, а Итачи запустил в гущу воронов сюрикены, по четким траекториям, ведущим мимо птиц к телу противника. Затем переместился за спину члена Корня и ударил его ребром ладони в шею. Тот упал без сознания. Птицы разлетелись.

Ощущение жуткой чакры поблизости исчезло. Сенсор спрыгнул в яму, где лежала Сарада.

Это не техника переноса сознания. Он не мог оставлять свое тело беззащитным. Кажется, он просто лишил сознания Сараду. Так значит, Сусаноо от этого не защитит…

Итачи уже понял их тактику. Пользователь Стихии Земли должен был отвлечь или посильно задержать неизвестного наблюдателя, в то время как Яманака успел бы схватить Сараду и убраться подальше отсюда.

Итачи показался на краю ямы. Сенсор, ощутив его присутствие, резко вскинул голову и дернулся, чтобы атаковать, но крепко застрял в гендзюцу. Итачи спокойно рылся в обнаженном сознании шиноби из Яманака. Мужчине казалось, что он все еще сражается, в его воображении вовсю кипел бой. Наконец он понял, что попал в гендзюцу, попробовал развеять его, но Итачи слишком крепко уцепился в сознание своей жертвы и спроецировал в иллюзию образ себя самого.

«Вы оставите в покое Сараду и Саске», — сказала проекция.

Сенсор внимал ему, затаив дыхание. Другого выбора у него не было. Он понял, на кого они наткнулись в лесу. Итачи мог запросто убить его, и хоть шиноби Корня своей жизнью не дорожили, но протянуть подольше было бы полезно для общего дела. Хотя бы для отчета о том, что случилось здесь, в лесу.

Итачи все глубже и глубже зарывался в сознание сенсора и вносил хаос в его воспоминания. Этот парень не вспомнит о Сусаноо. Он расскажет Данзо совсем другую историю. Ту, которую нужно Итачи.

Опытный Яманака сумел бы обнаружить такое вмешательство в сознание и попытаться восстановить все, что запутывал Учиха. Но Итачи был в курсе, что кадровый состав Корня не очень обширен. Он успел поработать на Данзо и имел представление о его организации. И вряд ли клан Яманака был настолько щедр, чтобы пожертвовать двумя своими членами на благо Корня Анбу. Мастер работы с сознанием, скорее всего, был один, и именно в его голове сейчас ковырялся Итачи. Сенсор не сможет распутать этот хаос без посторонней помощи. А помощи ему ждать неоткуда. Корень не станет рисковать своими секретами.

«Я сохраню тебе жизнь с одной лишь целью. Иди к Данзо и передай ему, что я вернулся», — сказала проекция.

Яманака неуверенно кивнул. Он бы и так сообщил обо всем Данзо, но Итачи не хотел, чтобы лидер Корня пронюхал о Мангеке Сарады. Узнает о силе девочки, и вместо того, чтобы затаиться, начнет действовать еще активнее, а теневого клона тут будет уже недостаточно. Нужно дождаться возвращения оригинала.

У сенсора подкосились ноги, и он без сознания повалился на землю.

Итачи спрыгнул в