согласию с ними и греком отдал святые места», что также «явно есть и от многих книг мусульманских, и имели греки те святые места, покаместа взяли фрары Иерусалим (во время Крестовых походов). И тогда пресветлейший султан Салахандин (Саладин), выгнав фраров из Иерусалима, паки святые места и поклонения отдал греком, якоже о том написано в указе его» и т. д. Историческая справка о распоряжениях прежних султанов, утверждавших святые места за греками, доводится до султана Магомета, отца царствующего султана. В заключение делается оговорка, приведенная уже в четырех кратких статьях, заявленных на I конференции: царь нисколько не желает нарушать верховных прав султана в Иерусалиме, признает там государем только султана, потому что «Господь Бог повелел ему там владеть», вовсе не требует святых мест для себя, но «посредствует», чтобы султан отдал святые места во владение тем своим подданным, которым отдали их предыдущие султаны. Католики и другие пусть держат те места, которые они держали ранее, причем им не будет запрещено поклонение и греческим святым местам. 14. Свобода веры для турецких подданных православного исповедания: неприкосновенность церквей и монастырей, «вольность» православным строить и ремонтировать свои церкви и отправлять богослужение. 15. Перемирие заключается на 30 лет. Из этой статьи видно, что русские посланники скорее имели в виду заключение длительного перемирия, чем вечного мира. По истечении этого срока или даже половины его перемирие может быть продлено далее на «множайшие лета». 16. Особые посольства в Москву и в Константинополь одновременно будут назначены для обмена ратификациями договора. Русское посольство остановится в Азове, турецкое в Керчи и затем по взаимным пересылкам будут продолжать путь, первое в Константинополь, а второе в Москву.

Как видим, содержание этих довольно многочисленных статей может быть сведено к немногим основным вопросам, к тем, о которых говорилось в четырех статьях, заявленных на I конференции, именно: 1. Основание договора — uti possidetis. За Московским государством остаются завоеванные им Азов и Казыкермень с принадлежащими к ним городками. 2. Безопасность Московскому государству от крымских и других подвластных Турции татар и безопасность Турции от казаков. 3. Свободная торговля между купцами обоих государств. 4. Права православного населения в Турции: свобода православного вероисповедания, передача святых мест грекам, безопасность для русских богомольцев. Статьи были составлены в соответствии с данным Украинцеву при отправлении его в Константинополь наказом, который предписывал заключить вечный мир или длительное перемирие на 25 лет или больше, непременно удержать Азов и Казыкермень с городками, обусловить предотвращение набегов татар на русские границы и казаков на турецкие, решительно отменить ежегодную «дачу» крымскому хану, договориться о размене пленных, о торговле между купцами обоих государств, выхлопотать передачу святых мест православным и установить права православных в Турции[873]. Это все те же самые вопросы, которых касался проект договора, представленный Возницыным на Карловицком конгрессе.

На вопрос турок: «В тех статьях все ль царского величества желание написано или еще что к тому впредь в прибавку будет?» — посланники ответили, что представленные статьи написаны у них «кратким речением», а текст будущего договора они напишут пространнее и «всякую статью определят ко осторожности». Турки попросили к поданному им латинскому тексту статей еще экземпляр на славянском языке. Затем посланники возобновили свою просьбу о свидании с иностранными послами и жаловались на то, что их пристав и чурбачей никаких иноземцев на двор к ним не пускают. От чужеземных послов им стыд и нарекание. Они боятся и царского гнева, если чужеземные послы напишут об их поведении своим государям, а эти последние будут писать царю. Турки успокаивали посланников: «Таким-де посторонним словам верить им ненадобно, и говорят те послы об них такие слова знатно со злобы и с зависти, что им такого почитания, как им, посланникам, есть, от Порты не чинится, и доличаются-де они того для того, чтоб им каким ни есть образом ввесть между царским величеством и салтановым величеством вящую какую к недружбе причину». Потому-то султан и не разрешил допускать их, посланников, к свиданию с иноземными послами. Начинается уже дело «миротворения», и надо иметь осторожность, чтоб «к тому ни от кого нималая какая злая причина не причинилась», поэтому им следует со свиданием обождать. Когда посланники возразили, что «если им с послами не видаться, то они наипаче учнут нарекать и всякие противные слова говорить», а им, посланникам, кажется лучше и пристойнее с послами видеться теперь же, турки ответили: «На что-де того лучше и пристойнее, что такое великое дело… учнет договариваться и устанавливаться только через четыре персоны… и больше того к тому делу иных призывать и о чем-либо с ними спрашиваться не доведется, может-де Господь Бог управит то дело и без них, чужеземских послов». Впрочем, они все же будут ходатайствовать у визиря; может быть, он и допустит такие свидания. «А он-де, везирь, всех мыслей и намерений свидетель и исполнитель, и великие государственные и градские дела управляются в государстве здешнем чрез него, любо-де то дело по их, посланничью, желанию через их, думных людей, ходатайство и учинится».

Был опять подан кофе и шербет. Принесли благовонные курения и окуривали им посланников и думных людей. Посланники заявили о своем желании побывать для богомолья в двух местах: в монастыре Пресвятой Богородицы, именуемом Мавромольским, что на устье Черного моря, а потом в другом месте, где прежде, при греческих царях, была церковь Живоносного Источника. Кроме того, они просили вернуть им подлинник полномочной грамоты, представленной визирю. Турецкие уполномоченные обещали обо всем доложить визирю и со своей стороны просили уведомить, когда посланники пожелают ехать в указанные места. Желание их будет исполнено; им дадут большое судно для поездки в Мавромольский монастырь, «чтоб им для волн морских безопасно было ехать». На этом рейз-эфенди, поклонясь посланникам, вышел из ответной палаты. Оставшись наедине с Маврокордато, посланники просили его, чтоб он «в делах великого государя был радетелем, а прежняя его служба, которую он оказывал в таких же делах государю Федору Алексеевичу… забвенна не будет». Затем посланники с обычным церемониалом провожания отправились к себе на посольский двор[874].

IX. Вступительные и заключительные беседы на конференциях между посланниками и турецкими уполномоченными

Слишком утомительно было бы с такою же подробностью описывать дальнейшие конференции, тем более что число их было довольно значительно (23 конференции)[875]. Внешние формы ритуала, по которому происходили конференции, были неизменны. В них принимали участие оба посланника, кроме XV–XХ конференций, с 25 марта по 24 апреля, когда второй посланник, дьяк