бы подняться пусть и не на вершины, но явно выше того дна, где болезненно сладко прозябают.

— Кто мы — вот вопрос возникший сейчас и всегда возвращающийся в моменты серьёзных испытаний. И из чего сделаны? На это, пока мы живы, никогда нельзя дать окончательный ответ, его всегда придётся повторять раз за разом.

— Впрочем, многим лень, или просто страшно давать ответы, на такие вопросы. Можно и так жить. Главное — научиться после такого избегать смотреть в зеркало, чтобы случайно не увидеть там неприятного настоящего себя.

Падме встала со своего кресла, сделала шаг вперед и повернулась к присутствующим. На лице, будто вырезанном из камня, казалось сверкали внутренней мощью глаза. Взгляд, будто магнит, цеплял и не отпускал.

— Достойны ли мы большего, либо наша участь — тех кто останется в живых, влачить жалкое существование на подачки завоевателей, вот что решается сейчас. Запомнят ли нас, как идущих на встречу врагу с высоко поднятой головой, либо быстро забудут, как трусливо спасших свои задницы. Честь или трусость, которая даже не бесчестие, а банальное осознание собственной полнейшей никчёмности?

Падме замолчала, явно сказав всё, что хотела. Не было, несмотря на её слова, в её взгляде, какого-то вполне уместного моменту пафоса. Теперь там горела спокойная твердость. Казалось, если сейчас они ей откажут, она не расстроится, не заругается, а просто сама спокойно пойдёт и сделает всё, что может. Сама, одна. Мысль об этом была дикой, но Лексан вдруг подумал именно так.

Окружающие молчали еще несколько секунд, а после, как будто ничего не произошло, каждый повернулся к своему пульту, а с прочих кораблей пошли пакеты согласований.

Обсчёт нырка пошёл.

В королевстве Чоммелль, что-то сильно изменилось, только об этом пока знали, лишь очень немногие.

***

Дарго был ублюдком. Нет, не по натуре — она у него довольно хоть и авантюристская, но добродушная — а по происхождению. Его мать приметил внук главы одного из Великих Домов. Красавица поломалась, но в итоге пала под чарами звона кредов.

Увы, поигравшись в любовь, аристократ оставил её с растущим пузом и треснувшими амбициями, дальше прозябать на обочине жизни. Всё что он с барского плеча дал своему внебрачному сопляку и бывшей любовнице — большую трёхкомнатную квартиру в одном из пентхаузов в элитной застройке.

С одной стороны, даже это повышало статус Дарго. Но с другой, жрало деньги, как не в себя. Чем выше видимый статус — тем больше сопутствующие траты. А даже внебрачное происхождение и жильё в элитном месте — требовалось поддерживать всё более значимыми средствами.

Мать хоть и не смогла добиться большего, но в итоге пыталась хотя бы видимость своего высокого положения удержать. Школа, университет для Дарго — всё это пожирало их небольшие ресурсы со страшной скоростью. А видимость статуса позволяла им влазить во всё большие долги, для поддержания на плаву своей жизни.

Когда в королевстве начали внедрять развлечения в виде гонок на «болидах» он понял — это его шанс. Среди приятелей, которые на порядки состоятельней, у него была репутация великолепного гонщика. По ночам они рассекали пространство между зданиями в величественных мегаполисах на Набу. Не раз их пытались ловить полицейские. Но сам Дарго успешно и благодаря пронырливости, умениям, а особенно — какой-то внутренней чуйке, ухитрялся оставаться непойманным.

Когда он подал прошение на включение его в программу обучения пилотом «Болида» — выяснилась причина этой чуйки. Он оказался чувствителен к Силе. Не так, чтобы очень сильно, но достаточно для того обучения, что давали пилотам этих великолепных и хищных машин.

И он в полной мере использовал это в новом повороте своей судьбы.

Кресло завибрировало от завышенных перегрузок — гасители справлялись, но уже на грани, еле убирая текущие перегрузки. Дарго бросил «болид» в очередной умопомрачительный вираж, буквально облизывая спарку ракет «стервятника», идущих ему в лоб. И тут же, повинуясь чуйке, врубил задний ход.

Сверхтяжёлый истребитель конечно не остановился, да и не мог при такой скорости и инерции, но движение столь резко замедлилось, что казалось машина впечаталась в бетонную стену. Мир заволокла кровавая пелена от лопнувших капилляров в глазах, резко замутило, в ушах долбануло, как будто кто-то сильно хлопнул Дарго по ним.

Спустя мгновение на тактическое зерцало шлема, изнутри плеснуло рвотой. Кости, казалось, сломаются от лютых перегрузок. Со звоном лопнуло сразу несколько гасителей, наконец сдавшихся от жесточайших испытаний. Мощные воздушные насосы мигом откачали рвоту из шлема.

А в это время, слегка впереди по курсу его полета темноту осветил мощный энергетический пучок с крейсера. Ветерок смерти слегка остудил кожу, и «злобно сожалея», полетел дальше, ища менее вёрткую цель.

Пилотский скаф вколол в кровь гремучую смесь, мир резко расцвел — став очень чётким, в теле появилась невероятная лёгкость, сильнейшая боль растворилась в эйфории всемогущества. Еще один укол — эйфория, мешающая адекватно мыслить уходит, но чёткость остаётся.

Их учили и другому, несколько быстрых техник и мир вокруг приобрел объём. Казалось, ему уже не нужны глаза и датчики. Это было обманчивое ощущение — этому их тоже учили. Но оно стало серьёзным подспорьем к химии, что бурлила сейчас в его крови.

Короткое движение вторичным манипулятором, и три оставшихся ведомых дрона сзади, закладывают петлю, выходя вперед него, начиная отвлекающий маневр прикрытия. «Болид» опять ускорился, стараясь держаться за дронами.

— Дар — жив паршивец! — сквозь гул в ушах от лёгкой травмы, донесся голос напарника, летящего слегка поодаль в хвосте.

— Заходим на цель, — пространство вокруг для Дарго снова сузилось до крейсера, который уже совсем близко.

Предыдущая тройка «болидов», хоть и смогла ценой потери почти всех дроид-дронов подобраться к крейсеру, но завязла в стычках с истребителями, прикрывавшими его. А после и вовсе один из сверхтяжёлых многофункциональных истребителей испарился, попав под выстрел орудий крейсера. Второй же развалился от попадания в него на огромных встречных скоростях вражеского «стервятника», пошедшего на таран.

И неизвестно, успела ли отстрелиться бронекапсула с его пилотом. Если и да, то сейчас эта крохотная антрацитовая точка почти незримая в безбрежной тьме космоса, хранила полное молчание и отсутствие энерго-жизни — дабы максимально увеличить свою скрытность. Если они победят, будет время найти выживших — если нет, то на нет и суда нет.

Третий же «болид» из первого звена сейчас дымил, уходя подальше от поля боя на единственном оставшемся рабочем двигателе, полностью лишившись прикрытия из дронов.

В звене Дарго так же остались не все, после потери лидера —