Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может быть, разницу в уровне насилия в отношении женщин на Западе и в остальном мире можно объяснить так называемым эффектом Матфея, под влиянием которого сливаются в один поток многие благотворные факторы — демократия, процветание, экономическая свобода, образование, технологии, эффективное правительство? Если и можно объяснить, то не целиком и полностью. Корея и Япония — благополучные демократии, но уровень домашнего насилия в отношении женщин в этих странах высок, а кое-какие латиноамериканские страны гораздо менее развиты, но демонстрируют большее равенство полов и низкий уровень насилия в семье. Следовательно, целесообразно сосредоточиться не на богатстве страны, а на культурных различиях, которые делают жизнь женщины безопаснее. Джон Арчер обнаружил, что женщины реже становятся жертвами семейного насилия в странах, где они лучше представлены в правительстве и профессиональной сфере и вносят больший вклад в семейный бюджет. Кроме того, в более индивидуалистических культурах, где люди ощущают себя личностями, имеющими право преследовать собственные цели, наблюдается меньше насилия в отношении женщин, чем в культурах коллективистских, где люди прежде всего считают себя членами сообщества и ставят его интересы выше собственных[1126]. Эти корреляции не доказывают причинности, но они согласуются с предположением, что снижению насилия в отношении женщин на Западе способствует гуманистический образ мысли, который возвышает права отдельного человека над традициями общества и все чаще учитывает точку зрения женщин.
Хотя я даю прогнозы с большой осторожностью, но считаю весьма вероятным, что в ближайшие десятилетия насилие в отношении женщин пойдет на спад повсеместно. Усилия прилагаются как снизу, так и сверху. Международное сообщество согласилось, что насилие в отношении женщин — это самая острая из существующих проблем в области прав человека[1127]. Усилия были предприняты скорее символические: теперь ежегодно 25 ноября отмечается День искоренения насилия в отношении женщин, а с высоких трибун ООН звучат бесчисленные декларации и заявления. Хоть меры эти и беззубы, история запрета рабства, китобойного промысла, пиратства, каперства, химического оружия, апартеида и ядерных испытаний в атмосфере показывает, что просветительские международные кампании с течением времени могут многое изменить[1128]. Как заметила глава Фонда развития в интересах женщин ООН (ЮНИФЕМ), «национальных планов, стратегий и законов сегодня больше, чем когда бы то ни было, да и темпы изменений возрастают во всем мире»[1129].
Если говорить об усилиях снизу, изменение установок в мировом масштабе гарантирует, что в ближайшие годы в политике и экономике мы будем видеть все больше женщин. Опросы общественного мнения, проведенные в 2010 г. в 22 странах Исследовательским центром Пью, подтвердили, что в большинстве стран (в том числе в США, Китае, Индии, Японии, Южной Корее, Турции, Ливане, в странах Европы и Латинской Америки) как минимум 90 % респондентов обоих полов считают, что женщины должны иметь равные с мужчинами права. Даже в Египте, Иордании, Индонезии, Пакистане и Кении более 60 % поддерживают равноправие, и только в Нигерии пропорция близка к соотношению 50/50[1130]. Право женщин работать вне дома одобряется еще шире. Напомню, что, по данным Всемирного опроса Института Гэллапа, даже в мусульманских странах большая часть женщин считает, что женщины имеют право голосовать по своему выбору, заниматься любой работой, служить в правительстве, и большая часть мужчин в большинстве стран с ними согласна[1131]. Как только сдерживаемая потребность прорывается наружу, интересы женщин становятся все шире представлены в нормах и планах их стран. Аксиому, что мужчины не должны бить женщин, невозможно опровергнуть, и, как сказал Виктор Гюго, «нет ничего сильнее идеи, время которой пришло».
Что общего у Моисея, Измаила, Ромула и Рема, Эдипа, Кира Великого, Саргона, Гильгамеша и Хоу-цзи (основателя династии Чжоу)? Каждого из них в младенчестве родители бросили на погибель[1132]. Образ беспомощного крошки, в одиночестве умирающего от холода и голода, оставленного на растерзание хищникам, тронет самого черствого человека, так что неудивительно, что истории о брошенных младенцах, прошедших путь до основателей династий, можно отыскать в мифологии евреев, мусульман, римлян, греков, персов, аккадцев, шумеров и китайцев. Но архетип покинутого младенца настолько вездесущ не только потому, что это удачный сценарный прием. Он говорит еще и о том, насколько распространен был инфантицид в истории человечества. С незапамятных времен родители бросали, душили, били, топили или травили своих новорожденных детей[1133].
Антрополог Лайла Уильямсон пишет, что детоубийство практиковалось на всех континентах и всеми типами сообществ — от кочующих и оседлых догосударственных племен (в 77 % которых был принят инфантицид) до развитых цивилизаций[1134]. До недавних времен от 10 % до 15 % младенцев убивали вскоре после рождения, а в некоторых обществах доля убитых новорожденных доходила до 50 %[1135]. По словам историка Ллойда Демоса, «некогда все семьи практиковали детоубийство. Во всех государствах существовал обычай приносить в жертву младенцев. Все религии начинают с членовредительства и убийств детей»[1136].