Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потому что твой дом здесь. И твоя семья здесь, — ответил Рэн, разрывая кролика.
— Там мой сын.
— Кроме него у тебя ещё двое детей.
— Я возьму их с собой.
— Они слишком малы для путешествия.
— Бертол был меньше их, когда ты выслал его в Мэритскую крепость.
Силясь подавить раздражённость, Рэн вонзил зубы в мясо.
— Ты каждый вечер приходишь пожелать детям спокойной ночи, а он забыл мой голос, — продолжила Янара. — Он думает, что мама — это фея из сказки, которую рассказывает ему Таян. В прошлом месяце ему исполнился годик. Я хотела съездить к нему, но ты надумал провести турнир.
— В твою честь, — напомнил Рэн, пережёвывая сочную мякоть.
— Ты одарил всех: лордов, рыцарей, зрителей. Неужели я не заслужила маленького подарка? Или ты наказываешь меня за Дирмута?
Лейза наклонилась вперёд:
— Янара засиделась в замке. Поездка пойдёт ей на пользу.
— Молчи! — процедил Рэн сквозь зубы и взял бокал.
— Больше никогда не спрашивай, о чём я думаю, — прошептала Янара. — Иначе я снова решу, что тебе это интересно. — И покинула зал, сославшись на усталость.
После трапезы Рэн, как обычно, наведался к детям и битый час просидел возле колыбелей, ожидая Янару. Она не пришла. На душе было тоскливо. Досада на себя растекалась по жилам. А в глубине разума ворочалась злость на судьбу: почему Бертол здоров, а Дирмут безнадёжно болен?
Они с Янарой не обсуждали болезнь маленького принца, не говорили о его будущем. Делали вид, будто ничего не произошло. Может, они не до конца осознали своё горе? Или надеялись на чудо? Но скоро надежда иссякнет.
Рэн уронил голову на грудь и протяжно вздохнул. Он лишает Янару крупиц радости и заставляет её страдать, вместо того чтобы помочь ей окрепнуть перед тяжёлыми испытаниями, связанными с Дирмутом.
Опочивальня тонула в мягком полумраке. Ветер перебирал занавеси на открытом окне. Издалека доносился стук колотушки — ночные сторожа совершали обход улиц.
— Прости меня, — проговорил Рэн и, усевшись на край перины, сгрёб Янару в охапку. — Когда едем?
Она свела брови:
— Куда?
— В Мэритский замок.
— Ты… тоже поедешь?
Рэн потёрся носом о кончик носа жены:
— Герцог Мэрит не будет рад меня видеть?
Янара обвила его шею руками:
— Он будет рад. Он будет очень рад! — И расплакалась.
Через два дня королевская семья покинула столицу. Рэн не захотел брать с собой свиту. Лейза с Киараном так же остались в Фамале. Впереди карет ехали рыцари, возглавляемые заместителем сэра Ардия. Процессию замыкали гвардейцы. Над головами воинов развевались пурпурные баннеры и штандарт.
Кортеж останавливался на ночлег в домах великих и малых лордов. Для этого приходилось сворачивать с тракта, а утром возвращаться, на что тратилось много времени. Миновала неделя, прошло десять дней. Янара до рези в глазах смотрела в окошко, надеясь увидеть на горизонте знакомую зубчатую стену из серого камня, но видела деревни, работающих на полях крестьян, тонущий в зелёной дымке лес, дозорные вышки.
В конце второй недели процессия выехала из кленовой рощи и двинулась по дороге, бегущей вдоль кромки пустыря. Высокая трава с пушистыми метёлками мешала обзору. Янара прижала руку к груди. «Кобылий хвост» растёт к югу от Мэритской крепости! А вдруг эта трава растёт ещё где-то, и радоваться рано? Словно услышав её, порыв горячего ветра прошёлся по степи, пригнув метёлки. На фоне выгоревшего неба стал виден зелёный флаг, реющий над надвратной башней.
Не совладав с собой, Янара распахнула дверцу кареты, на ходу спрыгнула на землю и, подобрав юбки, побежала к крепости напрямик.
Рэн рывком натянул поводья, конь встал как вкопанный.
— Ваше величество! — крикнула Миула и ринулась за королевой. — Господи… Да что же вы делаете? Ваше величество!
Командир гвардейцев хотел послать лошадь вперёд — Рэн остановил его жестом.
— Бертол! Сынок! — закричала Янара. — Бертол!
«Кобылий хвост» хлестал её по лицу, цеплялся за одежду, в ушах свистел ветер, а она смотрела вверх, боясь потерять из виду ориентир — флаг на башне.
Протрубил рог, ему ответил другой. Раздался скрежет цепей, заскрипел мост. Прозвучал гулкий удар брёвен и досок о край рва.
Янара споткнулась и уселась на землю. Миула подхватила её под локоть, намереваясь поднять на ноги.
— Подожди, — прохрипела Янара. — Дай отдышаться. Какая же я глупая…
Стена травы всколыхнулась и словно вытолкнула из себя няньку, держащую на руках пухленького малыша в льняном костюмчике и соломенной шляпе.
Янара протянула к нему руки:
— Бертол, сынок… Не бойся меня, я твоя мама. Иди ко мне, милый. Иди. — Усадила его к себе на колени. — Сыночек мой… Дождался. Посмотри на меня, я твоя мама.
Маленький герцог взглянул на няньку — та подбодрила его кивком, — посмотрел на Янару и беззвучно расплакался.
Миула шмыгнула носом:
— Так можно и душу сорвать.
Немного успокоившись, Янара поднялась и, прижимая сына к груди, направилась в замок. Войдя во двор, пробежалась взглядом по согнутым в поклоне стражникам и слугам:
— Где Таян?
— Она взяла у вашего брата телегу и лошадь и уехала, — ответила нянька.
— Давно?
— Месяц назад. Или чуть больше.
— А мой брат?
— Господин Бари сломал ногу и не выходит из своих покоев.
Рэн, добравшийся до крепости раньше супруги, сидел на ступенях лестницы, ведущей в господскую башню. Янара села рядом. Поправила шляпу на голове Бертола, чтобы жгучее солнце не касалось нежного личика. С улыбкой повернулась к мужу. Хотелось сказать: «Это твой сын. Твой первенец».
— Ты счастлива? — спросил Рэн.
— Очень. Спасибо тебе! — Янара заметила в тени башни чёрного жеребца. Окинула взором гвардейцев и рыцарей; они не собирались слезать с коней. — Ты не останешься?
— Не хочу мешать твоему счастью.
— Рэн… — простонала Янара. — Пожалуйста…
— Всё хорошо, милая. Всё хорошо. Я буду ждать тебя дома.
Он немного помедлил, всматриваясь Янаре в лицо. Коснулся губами её губ.