Насмешливый всхрюк застрял у Райнбека в горле, когда Горджа крутанулся на месте и ударил ближайшего стражника в нос. Хрустнул хрящ, раскололась кость, осколки вонзились в мозг. Лиша увидела, как солдат замертво рухнул на пол с погасшей аурой.

Пришли в движение и оба шарума: они крушили кости и гнули конечности в неестественных направлениях.

К тому времени дама Горджа успел взлететь по лестнице, двигаясь с невероятной скоростью. Джансон выхватил откуда-то нож, но Горджа поймал его за руку, дернул и, не замедлив бега наверх, швырнул первого министра на жесткие ступени.

Лиша знала, что и он мог воспользоваться тем ножом, но Эведжан запрещал духовенству холодное оружие. Горджа всяко не нуждался ни в каком. Его аура ярко вспыхнула, когда он бросился в атаку. Включилась магия.

В мгновение ока дама очутился поверх Райнбека, осыпая его мощными ударами. Аура герцога уже погасла от силы броска, накренившего огромный трон. Горджа предпочел действовать наверняка, продолжив избиение, после того как впечатал его в герцога. К минуте, когда оба ударились о пол, голова Райнбека стала похожа на дыню, сброшенную с Южной башни.

Микаэль вскочил на ноги. Принц был в лучшей форме, чем Райнбек, крупнее Горджи и обладал большей свободой маневра. Он грубо схватил дама за плечи, пытаясь стащить его с брата.

Горджа, едва удосужившись оглянуться, нанес Микаэлю удар слева. Рычаг силы был невелик, но нижняя часть лица с хрустом взорвалась – разлетелись кровавые брызги, зубы, обломки костей, а плоть повисла бесформенной массой.

Дама оперся на стопу и воспользовался инерцией подъема, чтобы усилить круговое движение и удар кулаком, который пришелся на грудь Микаэля. Треск сломанных ребер достиг потолка, принц полетел с возвышения, приземлился шагах в двадцати от него, и его аура погасла, как свечка.

Пастырь Петер попытался скрыться, но дама поймал его за одежду и небрежно швырнул на место:

– Останься, неверный, мы продолжим дискуссию о пределах власти Эверама.

Все произошло так стремительно, что герцог с принцем умерли, пока Лиша еще вставала, но, когда Горджа схватил за грудки пастыря и занес кулак, она воздела хора-жезл и разрядом магии швырнула дама через весь зал, оторвав его от жертвы. Эмиссар ударился о стену, раздробив камень, и оставил огромную, с паутиной трещин выбоину, когда грохнулся на пол.

Лиша ощутила отдачу, напитавшую ее силой. Магия вызвала эйфорию, и ребенок отозвался мощным пинком. Лиша хватила ртом воздух, вцепившись в живот.

Шарумы успели перебить охрану, один получил удар копьем, но, несмотря на кровотечение, остался боеспособным. Другие дворцовые стражники метнулись на помощь, но не могли поспеть к Петеру. Шарум, вооружившись заново, взлетел по ступеням, чтобы закончить работу дама и оборвать род Райнбеков.

– Пропади ты пропадом! – Лиша отчаянно боялась того, что делала магия с ребенком, но не могла бездействовать. Она снова вскинула жезл и поочередно сразила обоих убийц.

Младенец лупил ее изнутри, как в барабан, словно пытался вырваться на месяцы раньше срока – и мог преуспеть. Опустив жезл и заливаясь слезами, Лиша обхватила живот.

– Госпожа, берегитесь! – крикнула Уонда.

Подняв глаза, Лиша увидела, что окровавленный и обожженный, но все еще пылавший магией Горджа убил двух стражников и теперь летел к ней.

Над Лишиным плечом пропела стрела, нацеленная в сердце дама, но Горджа отбил ее, как назойливого слепня.

– Проклятье! – прорычала Уонда, бросила лук и встала перед Лишей, чтобы встретиться с дама лицом к лицу.

Горджа хотел протолкнуться мимо, как обошелся с другими помехами, но доспехи Уонды были оснащены демоновой костью, из которой она черпала силу и скорость в точности так же, как делал это, похоже, дама. Она схватила его за руку и вывернула ее в броске.

Однако Горджа был начеку и сместился, чтобы отразить новую атаку. Прыжком упредив бросок, он пнул Уонду в лицо и приземлился, готовый швырнуть ее сам.

– Не выйдет! – возразила Уонда, всем весом подавшись в противоположную сторону и устояв.

Держался и дама, пока Уонда не возобновила натиск, расплющив лбом его нос.

Эмиссар наконец потерял равновесие, и она повергла его на пол. По камню разбежались трещины. Извернувшись при рикошете, дама поймал Уонду за лодыжку и тоже свалил.

Он поплатился за это: Уонда, упавшая на него, принялась наносить короткие мощные удары по корпусу. Великанша еще раз приложила его затылком о камень.

Но Горджа, покуда она его лупила, перевернулся и вдруг скрестил ноги на ее шее. Дама оттянул задыхающуюся Уонду назад, и она, суча руками и ногами, повалилась на пол, когда Горджа добавил к захвату вращение.

Уонда была не в силах дотянуться до дама, и она беспомощно цеплялась за его ноги, пока он ее душил.

Ребенок продолжал бушевать, и Лиша не осмелилась еще раз применить жезл, но не могла и смотреть, как погибает Уонда. Она заполошно поискала оружие, но ее опередила Лорейн. Коренастая женщина схватила за спинку свой стул и что было мочи им ударила.

Дама в очередной раз уклонился, вовремя выставив блок предплечьем. Стул разлетелся в щепки, а Горджа, схватив принцессу за подол, повалил и ее. Он обвил рукой ее шею и перекрыл кислород, одновременно продолжая ногами выдавливать жизнь из Уонды.

Лиша бросилась вперед, не успев этого осознать. Магия наполнила ее нечеловеческой силой. Она забыла о младенце, Тамосе, присяге травницы. Мир сузился до одной-единственной мишени – головы дама Горджи.

Ногой она вогнала ее ему же в грудную клетку. Лиша почувствовала, как по цепочке полопались позвонки, и дама наконец рухнул.

В зале воцарилась тишина, нарушавшаяся только судорожными вдохами трех женщин. Уонда и Лорейн набирали полные легкие воздуха, но Лиша дышала отрывисто и быстро, в такт сердцебиению. Она стояла, зная, что бой завершен, и старалась обуздать смесь гнева, возбуждения и магии, угрожавшую ее затопить. Лише хотелось новых врагов, казалось, энергия разорвет ее, если не дать ей выхода. Ночь, неужели такое же опьянение испытывали Уонда и остальные? Это ужасно.

Все в зале немо взирали на результаты побоища. Даже Арейн подняла от жбана полные слез глаза и с разинутым ртом уставилась на Лишу. Травница видела в аурах страх и не могла никого винить.

В помещении темнело, и магия злобно клубилась, притянутая насилием. Лиша закрыла глаза, чтобы изгнать к нему тягу, и заставила себя дышать глубже. Младенец яростно лягался и вертелся.

Окутанная магией, Лиша как никогда остро ощущала новую жизнь, которую вынашивала. Та была сильна. Очевидно, магия не повредила ей, но вряд ли пошла на пользу. Лиша видела, как дети преждевременно созревали под ее действием. Вдруг ребенок родится раньше срока и будет слишком велик, чтобы обойтись без опасного хирургического вмешательства? Или энергия изменит что-то другое? Арлен боялся именно этого, отвергая Лишу, а теперь она осталась наедине с той же проблемой уже без него.