Где-то через час его отвлекло нечленораздельное бормотание:

— Вот проклятье, кто такие цены назначает?! Ироды! — возмутился Иран, сползая щекой с книги.

Шиин молча убрал на соседний стул несчастный, отработавший подушкой фолиант по блокирующей магии и продолжил читать тот, что держал в руках.

Если Иран спал в безопасных местах, он часто болтал во сне — весь отряд к этому уже давно привык. Обычно мужчина говорил что-то про товары, торговцев и рынки в разных городах: он то возмущался, то радовался успешным сделкам, то ругался так, что все рядом невольно подскакивали, но, к счастью, при этом он всегда вёл себя довольно мирно, даже руками обычно не размахивал.

Ещё через полчаса Кали принесла стопку чистых листов и чернила с перьями. Не сказав ни слова, она оставила всё это рядом с Шиином и снова исчезла между полками.

Проводив смотрительницу взглядом, мужчина перелистнул фолиант на заложенную пальцем страницу и взялся за перо.

За следующие три часа в библиотеке он выписал около десятка заклинаний, которые, по его мнению, могли бы сработать на кости, и принялся разносить книги по местам, но появившаяся словно из ниоткуда Кали, улыбнувшись, забрала у него все фолианты, сказав, что расставит их сама, а он может идти работать.

— Вставай, — отдав смотрительнице книги и вернувшись к Ирану, Шиин легонько потряс за плечо своего сегодняшнего «помощника».

Хотя в целом такая «помощь» его более чем устраивала: Иран не шумел, не отвлекал, не разговаривал, ни о чём не спрашивал, но был рядом — почти идеально по мнению Шиина, разве что места на столе многовато занимал.

— О демоны! — заморгал Иран, подняв лицо со столешницы. — Я долго спал?

— Нет, — улыбнулся Шиин, — ровно столько, сколько было нужно.

— О… — Иран не совсем понял, что тот хотел сказать ему этой странной, звучащей, как завуалированный намёк фразой, но раз Шиина всё устраивало, то и переживать было не о чем.

Потянувшись, он поднялся со стула и зашагал вслед за направившимся прочь из библиотеки вдохновленным на новые подвиги напарником. По крайней мере, его несколько сменившееся в сторону радостного выражение лица обычно означало именно это или, на худой конец, нечто подобное.

— А ты ей, похоже, нравишься, — довольно оскалился Иран, заметив между стеллажами следящую за ними Кали.

— Очень сомневаюсь, — не согласился с ним Шиин, — я мало чем отличаюсь от местных книг — такой же сложный в понимании и молчаливый. Что в этом может быть привлекательного?

— Ну, она ж в библиотеке работает, наверное же любит книги, — пожевав нижнюю губу, привёл доводы Иран, — так что как раз!

— Чушь, — хмыкнул Шиин.

— «Слепой идиот», — мысленно обругал его Иран, но вслух говорить ничего не стал. Лезть в чужую личную жизнь он не собирался. Весь Таэмран знал, что Шиин замечает внимание женщин только после второй кружки настойки, так что пытаться завести с ним разговор про отношения в трезвом виде было абсолютно гиблым делом. В жизни Шиина место женщин занимали фолианты и ещё раз фолианты. В качестве разнообразия был элементаль. Иран хрюкнул на последней мысли, и решил обязательно послать Кали записку, когда будет следующий раз спаивать их отрядную библиотечную моль, пока тот и в постели себе женщин элементалем не заменил.

«Вот интересно, — размышлял про себя Иран, идя за Шиином в его комнату, — Ариен, вроде, тоже любит книги, но и женщин любит не меньше. Женщину. Значит, это не взаимоисключающие увлечения. Хотя я люблю только женщин, а вот книги — нет. Если только уснуть не получается… Хотя в этом случае всё равно женщины лучше. Книги — это когда нет женщин. Надо этому умнику хоть каплю этой простой житейской мудрости донести…»

— Слушай, может, ну его, а? — вздохнул Иран, вытаскивая очередной кусок кости мутта из ладони Шиина.

— Нет, — упёрся тот.

— У тебя на руках уже живого места нет, — продолжил уговаривать его Иран, — Аэн мне уши бантиком на затылке завяжет, когда увидит…

— Это мелкие царапины, — не поддавался Шиин, — твоих элементарных целительских навыков с головой хватит, чтобы они не стали проблемой.

— Я могу этот коготь и так подарить, — настаивал на своём Иран, — будет просто красивая вещь на память. Не страшно.

— Это на подарок? — зацепился за слова Шиин. — Тогда тем более нужно сделать хорошо! Особенно, если на память.

— Давай я тебе хоть поесть принесу, ты уже больше суток возишься… — поняв, что тот не успокоится, сдался Иран.

Шиин кивнул, забрав у него свою перемотанную чистой тканью руку, и положил перед собой новую кость. Это была уже сорок первая.

«Будь у меня такая работоспособность, я бы уже Мастером был», — ворчал по пути в общую столовую Иран.

— В своём Доме сегодня меню не понравилось? — остановил его знакомый ровный голос уже у самого пункта назначения.

— Шиина кормлю, чтоб наш затворник не сдох, — отозвался Иран.

— Какая гениальная идея его на этот раз заточила в комнатах? — усмехнулся Эмиэль.

— Я с дуру попросил его сделать из когтя хранилище, не пропускающее наружу магию, — поморщился Иран, — так что это моя «гениальная идея». Вот и кормлю.

— Пусть самовозобновляющийся барьер сокрытия поставит снаружи, а внутри самовозобновляющийся сдерживающий, — предложила подошедшая к Эмиэлю Закани.

— А можете это написать? — тут же оживился Иран.

Управляющая вряд ли говорила глупости и скорее всего только что одной фразой ответила на все вопросы их упёртого одиночки. Иран же вполне обоснованно побоялся что-нибудь напутать, пересказывая ему её слова, поэтому посчитал самый надёжный способ передачи информации самым лучшим.

Закани рассмеялась и полезла в свою сумку, за кусочком угля и пергаментом:

— Тебе повезло, что я с обхода, — улыбнулась она, через минуту отдавая мужчине записку, — иначе писать пришлось бы магией на лбу!

— Я вообще по жизни везунчик, — серьёзно кивнул Иран, — если госпожа Закани ещё и знает что-то про вашу Кали, то даже вдвойне!

— Какую Кали? — не поняла Управляющая.

— Смотрительницу из библиотеки, вероятно, — предположил Эмиэль.

— Не моя компетенция, — отрезала женщина.

— Не вдвойне, — усмехнулся Иран.