пропиточными составами. Пока заготовка лежит в составе, применяется вакуум-разрежение с последующим созданием высокого давления — так обеспечивается полная пропитка. Такая древесина очень дорога и трудоёмка в изготовлении, зато обладает выдающимися физическими характеристиками. Болтают, что может некоторое время спокойно выдерживать нагрев открытым огнём до 250 градусов Цельсия.

2 — Боевое такси — англ. combat cab — концепция применения БТР, некоторое время доминировавшая в умах военных США. Идея была в том, чтобы создать мобильный и достаточно бронированный БТР, имеющий, как максимум, открытый пулемёт на крыше, способный довозить пехоту до позиций противника, после чего уезжать за новой партией. Для реализации этой концепции был разработан М113, всё ещё применяемый до сих пор (88 000 штук наклепали — этого хватит до начала следующего века). Но концепция оказалась работоспособной и эффективной только в кабинетах Пентагона, так как на вооружении вероятного противника появились «боевые такси» с автоматическими пушками и противотанковыми ракетами, ну и вообще, пехоту в наступлении лучше поддерживать чем-то помощнее, чем единый пулемёт или даже М2 Браунинг. У СССР появились БМП-1, перед которыми М113 оказался совершенно беззащитным, а затем «Курганмаш» выкатил нового покемона — БМП-2, прошивающего эти коробочки в любой проекции. При умозрительном столкновении двух армий всё выглядело очень неприглядно, но это, поначалу, никого не смущало. Впрочем, постепенно стало понятно, что М113 всем потребностям армии не удовлетворяет, поэтому была начата разработка М2 «Брэдли», который изначально был без башни, потом на него поставили башню, в башню воткнули 25-миллиметрового калибра пушку «Бушмастер», потом решили, что у врага БМП (а в этот момент стало ясно, что концепт «боевого такси» нежизнеспособен, поэтому надо делать актуальное БМП) с противотанковыми ракетами, поэтому надо ракету, а лучше сразу пусковую установку на две ракеты. Вот так, в ходе разработки нового БМП, тихо умерла идея «боевого такси». Сложно винить американское командование в следовании идее «боевого такси», потому что они насмотрелись на жизнеспособность этой концепции во время Второй Мировой войны: нацисты широко применяли Зондеркрафтфарцойг 251 (Sd.Kfz. 251), которое и есть, по сути своей, боевое такси, предназначенное для быстрой и надёжной доставки панцергренадеров непосредственно к позициям противника. Только вот со Второй Мировой характер боевых действий несколько изменился, поэтому актуальность панцергренадерских «Ганомагов» была под вопросом. В итоге, «боевые такси» М113 начали переделывать во всё, от зенитных самоходок до медицинских эвакуаторов, но с вооружения не сняли, даже после начала поставок М2 «Брэдли». В СССР этой идеей побаловались в пятидесятые, но она чем-то не понравилась советскому военному командованию, поэтому претерпела изменение и развитие, в ходе чего мутировала в боевые машины пехоты и в бронетранспортёры с КПВТ или 2А42.

Глава пятидесятая. Спектакль окончен

/12 августа 2022 года, Французская Республика, д. Ле Фурш/

— Если бы не следы постапокалиптического бардака, выглядело бы как живописное местечко… — произнёс я, рукой стирая со щитка хазмата капли дождя.

Тут, прямо-таки, полно признаков человеческой жизнедеятельности, случившейся уже после Апокалипсиса: машины вскрыты, дома засраны, разграблены и разрушены, необязательно в таком порядке, повсеместно встречаются кости и рваные подошвы, но среди всего этого нет ничего полезного.

Мародёры шерстили эту деревню тщательно и неоднократно. Сейчас она мне напоминала многократно переваренный кал, лишённый даже толики полезного и брошенный гнить на бесплодной земле…

Подробно опросив полковника Крака, который даже потом накарябал рапорт в письменной форме, с дополнением в виде некоторых упущенных им деталей, восстановленных посредством опроса рядовых солдат, я получил полную картину произошедшего, а главное — точную локацию.

Дуболомы шли по трассе D933, оставили после себя много следов, а также место произошедшего побоища, где вражеские бойцы, посмертно обезглавленные, лежали на открытой парковке, имеющей площадь примерно восемьсот квадратных метров. За подобную безусловную жестокость принято мстить, поэтому я почти не сомневался, что за нами уже давно выехали.

Следы дуболомов упорно ведут по трассе, прямиком на Женеву, неминуемо через деревеньку Ле Фурш. И мы ждём гостей.

— Мины установлены по флангам, — сообщил Пасечников. — Против танков не помогут, но по левому флангу густой лес, куда технику они не погонят, если не тупые, а с правого фланга нужно какое-то прикрытие.

— «Корнета» туда, — решил я. — А центр усилить гранатомётами. Ну и понадеемся, что «Леклерк» не подкачает.

— Принято, — кивнул ГРУшник.

— Полковник Крак! — позвал я.

Самый старший по званию дуболом примчался через тридцать секунд.

— Выдели пятнадцать бойцов, — начал я давать инструкции. — Каждого вооружишь фугасом и прикопаешь перед минными полями, а также на фронте. Фугасы получишь у капитана Пасечникова.

— Слушаюсь, товарищ владыка! — козырнул полковник Крак.

Остальные дуболомы, вооружённые лопатами, интенсивно копали, доводя наши полевые укрепления до совершенства. Не знаю, о чём думает сейчас противник, но полагаю, что он точно не ожидает увидеть здесь полноценную оборону, с окопами для пехоты и врытой в землю бронетехникой.

Я же, чтобы не тратить время ожидания напрасно, приступил к созданию новых дуболомов. В деревне Ле Пре Лон, расположенной в полукилометре к северу от Ле Фурш, обнаружилась мебельная мастерская, в которой нашлись некоторые запасы — примерно кубометр различных пород древесины.

Дубовый, кхм-кхм, дуболом, в среднем весит восемьдесят килограмм, берёзовый весит шестьдесят пять килограмм, тиковый семьдесят, а буковый шестьдесят восемь. Всё это при условии, что применённая древесина сухая. Со временем, из-за влажности окружающей среды, их масса должна увеличиваться, но это решается с помощью лака — я выдал дуболомам лак и морилку, поэтому они денно и нощно красят друг друга, чтобы обеспечить себе долговечность.

Куб древесины — это полная ерунда, поэтому дуболомы разбирали старинные здания, снесли отовсюду пригодную для переделки мебель, а также срубили несколько десятков дубов. Свежая древесина — это не очень подходящий материал, но выбирать не приходится.

— Ты бы поспал, — где-то через три часа пришла ко мне Шув.

— Нет времени, — покачал я головой.

В этот момент я доводил до совершенства финальную часть букового дуболома — рисовал на лицевой части его головы снисходительную полуулыбку бывалого солдата. Получалось достоверно.

— Если будет бой, тебе лучше вступать в него выспавшимся, — обеспокоенно произнесла Шув. — Несколько дуболомов ни на что не повлияют.

— «Выспаться» — это неподходящее слово, когда речь идёт о костюме химической защиты, — вздохнул я.

— Всё равно, дай себе отдохнуть, — Шув подошла ко мне и обняла сзади, как смогла.

— Хорошо, — решил я. — Но только после того, как сделаю