– Ну почему? Почему вы все время стараетесь уколотьменя побольнее? – тихо спросила Роуан. – Ведь я не имею никакогоотношения ко всему этому кошмару.

– Я лишь говорю тебе то, что знаю. Черная магия всегдабыла их стихией. Ты должна знать, чтобы сделать свой выбор. Согласна ли тысклонить голову перед всей этой мерзостью и продолжить их непристойное занятие?Готова ли принять столь отвратительное наследие? Будешь ли ты во имя достижениясобственных целей призывать всех мертвецов ада и играть в куклы с дьяволом?

– Я не верю, что такое возможно, – ответилаРоуан. – Думаю, что и вы тоже.

– Я верю собственным глазам. Я доверяю своим ощущениям.Они источают зло, подобно тому как священные реликвии излучают святость.Голоса, которыми все они разговаривают, на самом деле принадлежат только ему –дьяволу. Разве сама ты не веришь тому, что видела, когда он посетил тебя?

– Я видела лишь темноволосого мужчину, точнее даже немужчину, а призрака. Это была своего рода галлюцинация.

– Это был сатана. Конечно, он никогда в этом непризнается. Он будет называть тебя красивыми, ласковыми именами, читать стихи.Но на самом деле он сущий дьявол. Он лжет. Он уничтожает всех, кто встает наего пути. Ради достижения собственной цели он не задумываясь уничтожит тебя итвоих потомков, ибо лишь его желания и цель имеют для него значение.

– Но в чем они состоят?

– В том, чтобы жить. Быть живым, как все мы. Видеть иощущать то же, что видим и ощущаем мы.

Опираясь на палку, Карлотта прошла мимо Роуан, остановиласьвозле лежащего у камина странного тюка и обвела взглядом полки с книгами.

– Здесь собрана история, – сказала она. –История жизни всех наших предков, написанная Джулиеном Эта комната служила емуубежищем. Здесь он писал свою исповедь. О том, как переспал с собственнойсестрой, Кэтрин, дабы зачать мою мать, Мэри-Бет, а после вместе с Мэри-Бет подарилжизнь Стелле. Когда же пришла моя очередь лечь с ним в постель, я плюнула ему влицо и чуть не выцарапала глаза, да еще пригрозила убить его. – Карлоттаобернулась и буквально впилась взглядом в Роуан. – Черная магия,дьявольские заклинания, рассказы о ничтожных победах над теми, кто осмеливалсяему перечить, о мести врагам и обольщении многочисленных любовниц… Еговожделение и жажда власти не имели границ, их не под силу было удовлетворитьвсем райским серафимам, вместе взятым…

– И обо всем этом он написал?

– Об этом и о многом другом. Хотя, признаюсь, я никогдане читала эти книги – и не стану читать. Мне достаточно было прочесть егомысли, когда он день за днем просиживал в библиотеке и писал, писал, давая волюсвоей фантазии… С тех пор прошло не одно десятилетие. Поверь, я очень долгождала этого момента.

– Но почему эти книги до сих пор хранятся здесь? Почемувы их не сожгли?

– Потому что знала, что если ты когда-нибудь сюдаприедешь, то непременно должна будешь увидеть их собственными глазами. Ипрочесть то, что было собственноручно написано им самим. Ибо ни одна книга необладает такой силой, как сожженная книга. Его признания – лучшеедоказательство его вины. – Карлотта помолчала несколько мгновений и почтишепотом продолжила: – Прочти их. Прочти и сделай свой выбор. Анта не смогла. ИДейрдре тоже. Но ты сильнее их. Ты умнее и мудрее. Да-да, ты еще очень молода,но уже мудра.

Она обеими руками оперлась на палку и задумалась, краешкомглаза косясь куда-то в сторону, потом тихо и печально продолжила:

– Я в свое время этот выбор сделала. После того какДжулиен осквернил меня своими прикосновениями и попытался соблазнить льстивымии лживыми речами, я бросилась в часовню, упала на колени и принялась молитьсянашей Богоматери Заступнице, прося ее о защите и наставлении на путь праведный.И вот тогда мне открылась великая истина. Не важно, в какого именно Бога мыверим – католики мы, протестанты или буддисты. Важно другое: наша вера в добро,основанная на утверждении ценности жизни, на неприятии насилия и разрушения, наубеждении в том, что человек не имеет права унижать и оскорблять другогочеловека, не имеет права распоряжаться чужой жизнью. – Карлотта посмотрелаРоуан прямо в глаза. – Я молилась Святой Деве и Господу нашему Христу,дабы они не оставили меня и поддержали в борьбе против пособников дьявола, дабыпомогли одолеть их и выиграть страшную битву.

Карлотта опустила глаза и надолго погрузилась в размышления– возможно, перед ее мысленным взором проносились в тот момент картиныпрошлого, – затем заговорила снова:

– Уже тогда я отчетливо сознавала, какая тяжкая задачастоит передо мной, и год за годом училась тому, что было необходимо, –пользоваться дарованной мне силой и теми средствами, которыми пользовались они.С помощью заклинаний я вызывала мелких духов, которые легко поддавалисьуправлению и которых столь же легко можно было отправить обратно в ад, когдаотпадала нужда в их услугах. Иными словами, я боролась с ним его же оружием.

Голос Карлотты звучал словно издалека и, быть может, поэтомуказался особенно зловещим. В течение всего своего рассказа она исподтишкаследила за реакцией Роуан.

– Я заявила Джулиену, что никогда не рожу от негоребенка, что не желаю слушать его лживые речи и что его дьявольские средстваобольщения на меня не подействуют. «Ты можешь сколько угодно раз приниматьоблик молодого красавца, – сказала я ему, – но я не брошусь в твоиобъятия, ибо всегда буду знать, что ты стар, и видеть перед собой твоюморщинистую плоть. Даже если бы ты действительно был самым прекрасным мужчинойна свете, то и тогда не смог бы меня соблазнить. Неужели ты думаешь, чтовнешность имеет для меня хоть какое-то значение?» Я пообещала, что, если он ещехоть раз осмелится ко мне прикоснуться, я использую всю силу своего дара, всесвои способности, чтобы уничтожить его и вернуть туда, откуда он пришел, тоесть в ад. И тогда я увидела страх в его глазах. Он знал, что я обладаюдостаточно большой силой и непременно выполню свою угрозу. Хотя, возможно,страх его имел совсем другие истоки: это был страх перед женщиной, которую онне смог соблазнить, сбить с пути истинного и подчинить своей воле. –Карлотта вдруг широко улыбнулась, открыв ровный ряд вставных зубов. – Аэто, да будет тебе известно, действительно может привести в ужас существо,живущее только за счет обольщения.

Карлотта замолчала, охваченная воспоминаниями.

Роуан глубоко вздохнула. Она не замечала ни жара, исходящегоот лампы, ни струившегося по лицу пота. Глядя на стоявшую в нескольких шагах отнее старую женщину, она словно вместе с ней заново переживала горечь потерь,годы мучительных страданий, одиночества и… веры, безграничной отчаянной веры,которая способна убить…