Его лицо заметно напряглось, и это само по себе было очень необычно. Ши Мэй никогда не выказывал перед другими ни гнева, ни радости, однако перед этим таинственным человеком, похоже, он не боялся показывать свою коварную натуру, чуть что скаля зубы и выпуская когти. Все это выглядело так, словно убийственные намерения, что сейчас так явно отразились на его лице, этот таинственный мужчина при всем желании просто не мог увидеть.

— Немного это значит немного. Может, мне еще составить перепись всех невинно убиенных и отправить тебе для ознакомления?

Его собеседник холодно усмехнулся и тихо ответил:

— Да ладно тебе, ты ведь прекрасно знаешь, что мне все равно уже никогда ничего не увидеть и не прочесть.

— …

— Я всегда был рядом тобой. С тех самых пор, как ты нашел меня и рассказал мне правду о моей прошлой жизни, я много лет тайно помогал тебе. Пока ты скрывался в Гуюэе, я подменял тебя на Пике Сышэн и делал все, что ты мне говорил, — продолжил тот загадочный мужчина. — Хотя я не всегда понимал тебя и иногда сомневался в твоих решениях, твои мысли — это мои мысли, твои стремления — это мои стремления. Ради нашего общего дела я давно поставил на кон свою жизнь, сбросил со счетов свою смерть и всегда жил с глубокой уверенностью, что в этом мы едины. Я совсем не против пожертвовать собой, лишь бы мы смогли добиться успеха и воплотить задуманное.

Ши Мэй вдруг вскочил с места и принялся расхаживать туда-сюда.

— Что значат эти твои слова? Ты, выходит, поставил на кон жизнь, а я, по-твоему, все это время жил припеваючи?

С досадой взмахнув рукавом, он развернулся и уставился на мужчину в белом. Казалось, его и без того белое лицо заледенело и покрылось инеем.

— Если бы ты действительно знал, что я за человек, то точно не посмел бы говорить подобных слов.

— Я знаю, — ответил таинственный человек, — однако я не могу не думать о прошлой жизни, когда ты притворился мертвым, а потом, надев на себя личину Хуа Биньаня, из-за кулис управлял паразитом в сердце Мо Жаня… десять лет.

— Восемь лет, — перебил его Ши Мэй. — После того, как Чу Ваньнин разломил одну из своих душ надвое и загнал часть в его тело, изначальная натура Мо Жаня начала понемногу восстанавливаться, и в итоге он покончил с собой. Восемь лет, не десять.

— Ладно, восемь лет, — поправился тот человек. — Все эти восемь лет ты раздувал ненависть в его сердце, побуждая совершать самые чудовищные злодеяния, и при этом все дальше и дальше отходил от нашего первоначального плана. Видя его таким, почему ты вовремя не остановил его?

Достигнув апогея, гнев Ши Мэя вдруг вылился в смех:

— Знаешь ли ты, как тяжело взрастить Цветок Вечного Сожаления Восьми Страданий Бытия? А как невероятно трудно закалить его?

— Я знаю.

— Тогда знаешь ли ты, что если один-единственный раз нейтрализовать действие паразитирующего внутри человека ядовитого цветка, больше не будет возможности вернуть ему былую силу?

— Я знаю.

Улыбка сошла с губ Ши Мэя, его глаза опять вспыхнули гневом:

— Тогда зачем спрашиваешь? Что бы ты сделал на моем месте?

Мужчина очень долго молчал, а затем со вздохом произнес:

— Разве ты уже не сделал этот выбор за меня?

Ши Мэй вдруг разом лишился дара речи.

— Я не сделал этого сам, — между тем продолжил мужчина, — и не прошел твой путь, поэтому, пусть и понимаю, что, оказавшись в подобном положении, я принял бы такое же решение, однако я…

Ши Мэй прищурился и, не сводя с него глаз, шаг за шагом спустился по длинной лестнице. Остановившись напротив этого таинственного человека, он сказал:

— Однако ты?..

— Однако я все же мучился бы угрызениями совести.

Повисла мертвая тишина.

Внезапно Ши Мэй схватил мужчину за отвороты его белой одежды. Красивая и очень изящная рука с перстнем в виде змеи на большом пальце и вздувшимися от напряжения венами на тыльной стороне кисти крепко схватила и подтянула ближе этого таинственного человека.

— Что еще за угрызения совести? — процедил он сквозь до скрежета стиснутые зубы. — Какая разница между тобой и мной? Вся цепь прошлых событий — разве каждое из них мы не спланировали вместе? Разве в прошлом ты не осознавал всех последствий? Разве ты не менее коварен и беспощаден? А теперь тебе стыдно?.. С чего вдруг?

— …

— Это потому что Сюй Шуанлинь считал тебя своим другом, а ты постоянно обманывал его? Тебе стыдно за то, что ты научил его поддельной технике Возрождения, чтобы он открыл для нас Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти?

В ответ тот мужчина прошептал:

— Он до самой смерти не предал меня.

От его ответа Ши Мэй даже на миг оцепенел. В его глазах на миг отразились усталость, горечь и негодование:

— Ладно… Ладно! Я изначально предупреждал, что ты не сможешь с этим примириться… что-то еще? Ты увидел многотысячное войско марионеток вэйци и у тебя заболела душа за этих людей? Ты за это коришь себя?

— Неужели в твоей душе нет ни капли вины, и ты не чувствуешь угрызений совести? — очень спокойно спросил мужчина.

— Ты… — процедил Ши Мэй. В его глазах ярко полыхала насмешка и бешенство на грани безумия. Он очень долго в упор смотрел на человека перед собой. Со стороны казалось, что он видит что-то невероятно смешное и в то же время с презрительным негодованием смотрит на предателя.

Внезапно ему в голову пришло что-то очень мерзкое и злобное. Криво усмехнувшись, он обнажил свое ядовитое жало и безжалостно вонзил его в стоявшего напротив человека:

— Хорошо, просто отлично! Сколько же красивых фраз ты наговорил. Корить себя? Вина и угрызения совести? Однако, если зрить в корень, о чем ты на самом деле сожалеешь?

При взгляде на морщинку недоумения, появившуюся между бровями другого человека, свет в глазах Ши Мэя стал еще ярче. Сейчас он напоминал стервятника, который кружит над добычей, ожидая, когда та почти испустит дух, чтобы броситься на нее и окончательно добить.

— Ты вдруг решил призвать меня к ответу, потому что, увидев миллионы шашек Вэйци Чжэньлун, вдруг почувствовал раскаяние. Наверное, тебе и