Подробности (вплоть до хронологии) отравления Наполеона изложены в книгах Бена Вейдера. Главным орудием отравления с самого начала (не позднее чем с лета 1816 г.) был мышьяк. Из воспоминаний Маршана и О’Мира явствует, что он использовался на Святой Елене для борьбы с крысами. Отравить Наполеона можно было легко - подсыпать яд в вино. Вот как рассказывал об этом Вейдеру (ссылаясь на воспоминания обитателей Лонгвуда) Стен Форсхувуд: «Наполеон всегда пил одно и то же вино из Констанции. У него были личные, предназначенные только для него бутылки; те, кто разделял с ним стол, пили обычно другие вина. Вино для Наполеона доставлялось в Лонгвуд в бочках и разливалось по бутылкам на месте. Нет ничего проще, чем подсыпать яд в бочку перед тем, как разлить вино в бутылки. И как безопасно! Эту операцию можно не повторять ежедневно, как пришлось бы делать, если бы было решено добавлять яд в пищу. Достаточно один раз подсыпать мышьяк в бочку, и есть гарантия, что Наполеон будет получать яд в течение недель и даже месяцев. Соответственно, уменьшался и риск быть застигнутым врасплох. Подтолкнуть же, ускорить ход болезни можно было, добавляя время от времени - когда обстоятельства тому благоприятствовали - дополнительную порцию яда в предназначенную для подачи Наполеону бутылку»[2113].

Впрочем, для отравителя важно было не торопить время. Слишком ранняя смерть императора, в 46 лет отличавшегося отменным здоровьем, неминуемо возбудила бы подозрения, что он отравлен, а при вскрытии тела были бы обнаружены следы мышьяка. Такая новость могла вызвать во Франции очередную революцию и окончательно погубить Бурбонов. «Здесь надо учесть, - говорил Форсхувуд Вейдеру, - и соображения безопасности самого убийцы. Не хотел бы я быть в Лонгвуде в момент, когда обнаруживается, что я отравил Наполеона! Без сомнения, верные соратники императора разорвали бы убийцу на части, а так он, выполнив свою миссию, спокойно, никем не подозреваемый, отплыл с острова»[2114].

Только после того, как организм Наполеона был подорван почти пятилетней интоксикацией мышьяком, отравитель с конца марта 1821 г. форсировал процесс умерщвления императора. 22 апреля ему был подан новый напиток - оршад, якобы для утоления одолевавшей его жажды, которая, кстати, является одним из симптомов отравления мышьяком. В составе оршада было масло горького миндаля, о котором в книге «Клиническая токсикология» сказано: «Поглощенное масло быстро превращается в яд, и у взрослого человека, проглотившего 7,5 куб. см этого вещества, вскорости наступает смерть»[2115]. Наконец, 3 мая Наполеону дали принять 10 зернышек каломели[2116], которая содержит ртутехлорид. Смешение в желудке у больного горького миндаля и ртутехлорида привело к образованию убийственного для него цианида ртути. То был последний удар со стороны отравителя. Через 48 часов после приема каломели Наполеон скончался.

Итак, версию Стена Форсхувуда - Бена Вейдера о том, что Наполеон в изгнании на острове Святой Елнеы был отравлен, можно считать доказанной. Это признают сегодня не только авторитетнейшие в мире ученые - токсикологи Паскаль Кинтц и Роберт Веннинг, но и, к примеру, самый выдающийся из английских наполеоноведов профессор Британской Военной академии Дэвид Чандлер[2117].

Традиционную версию, согласно которой Наполеон умер от рака желудка, теперь уже трудно принять всерьез: воспоминания людей, близких к императору, медицинские заключения врачей, исследования его биографов свидетельствуют: во - первых, никто из четырех братьев и трех (включая незаконнорожденных) сыновей Наполеона не болел раком, и все они, кроме «Римского короля», прожили дольше императора; во - вторых, у самого Наполеона не было каких-либо признаков онкологической болезни, и, в - третьих (вот это, пожалуй, главное), до конца своих дней на Святой Елене он становился все более тучным[2118], а ведь рак желудка ведет к «скелетичному исхуданию» больного!

Теперь перед нами встает ключевой вопрос: кто был отравителем Наполеона? Его вычислил методом исключения Форсхувуд, а Вейдер подтвердил и дополнил выводы Форсхувуда новыми данными[2119]. Цитирую ход рассуждений Вейдера: «Человек, отравивший Наполеона, жил в Лонгвуде с лета 1816 года, когда у императора появились первые признаки мышьякового отравления, до дня его смерти, 5 мая 1821 года. Таким образом, сразу исключаются все те, кто покинул Святую Елену до смерти Наполеона, равно как отпадают и те, кто прибыл туда после лета 1816 года. Следовательно, остаются только камердинер Маршан, гофмаршал Бертран и граф Монтолон. Отравитель обязательно должен быть в повседневном контакте с Наполеоном и поэтому входить в группу лиц, постоянно проживавших в Лонгвуде. К ним не относился Бертран, который жил в отдельном доме рядом с Лонгвудом, поскольку его жена - англичанка не захотела находиться в излишне тесном соседстве со всеми обитателями Лонгвуда. Остаются Маршан и Монтолон».

Маршан или Монтолон? Здесь сразу все становится ясно - достаточно сравнить личные досье на того и другого, сохранившиеся в разных источниках. Маршан, по его собственным воспоминаниям и отзывам всех компаньонов Наполеона на Святой Елене, а также по данным исторических исследований, до последних дней императора был его преданнейшим слугой и оставался верен ему всю свою оставшуюся, очень долгую (до 1876 г.) жизнь. В 1840 г. он вместе с Бертраном примет участие в экспедиции на Святую Елену, чтобы доставить оттуда прах Наполеона в Париж. Луи - Жозеф Маршан - вне подозрений.

А вот Монтолон... Он никогда не был близок к Наполеону: в 1809 г. он стал камергером Жозефины, затем - посланником в Вюрцбурге, но, вопреки запрету Наполеона, женился на дважды разведенной Альбине Роже и был уволен с дипломатической службы. В 1814 г., когда войска шестой коалиции вторглись во Францию, Монтолон, дослужившийся к тому времени лишь до полковника, командовал отрядами волонтеров на Луаре и сразу начал проситься к Бурбонам, козыряя своими родственными связями. Дело в том, что его отчим маркиз Ш. - Л. Семонвиль[2120], изловчившийся занимать высокие чиновничьи посты при всех режимах от Людовика XVI до Луи-Филиппа, был личным другом и агентом всемогущего графа Карла д'Артуа. По его ходатайству Монтолон был произведен Людовиком XVIII в генералы (когда Наполеон томился на Эльбе). Возможно, на радостях по такому случаю Монтолон незаконно присвоил себе 6 тыс. франков из армейской казны, но избежал наказания благодаря заступничеству графа д’Артуа.