– О, она существует, – сказала Джия. – Это Аннабель. Аннабель Блэкторн.

Шепотки, звучавшие в зале, теперь превратились в ревущую волну. Мгновение спустя появился мрачный Роберт Лайтвуд. За ним шагали два стражника, а между ними шла Аннабель.

Поднимаясь на помост рядом с Инквизитором, Аннабель казалась очень маленькой. Черная книга висела у нее за спиной на ремешке, и от этого Аннабель выглядела еще младше – как девочка, идущая в школу.

По залу пронеслось шипение. Нежить, расслышала Эмма, а еще нечистая. Аннабель прижалась к Роберту.

– Это возмутительно! – выкрикнул отец Зары. – Разве мы все не достаточно претерпели от разъедающей грязи темных воинов? Неужели обязательно выводить нам на глаза эту штуку?

Джулиан вскочил на ноги.

– Темные воины не были нежитью, – заявил он, оборачиваясь лицом к Залу. – Их Обратили с помощью Адской Чаши. Аннабель – тот же человек, что и при жизни. Малкольм пытал ее, годами держал в полумертвом состоянии. Она хочет нам помочь.

– Джулиан Блэкторн, – презрительно протянул Диарборн. – Дочь мне о тебе рассказывала – твой дядюшка тронулся, вся семья у тебя тронутая, и только полный безумец нашел бы хорошей идеей…

– Не смейте, – чистым и сильным голосом произнесла Аннабель, – так с ним говорить. Он моя кровная родня.

– Блэкторны, – процедил Диарборн. – Кажется, они все или чокнутые, или дохлые, или и то и другое разом!

Если он и ожидал в ответ смеха, то напрасно. В зале стояло молчание.

– Сядьте, – холодно велела Диарборну Консул. – Судя по всему, сложности с достойным нефилимов поведением в обществе у вас семейные. Посмейте перебить меня еще раз – и вас вышвырнут из Зала.

Диарборн сел, глаза его полыхали гневом. И не у него одного. Эмма быстро оглядела зал и заметила то тут, то там группки, с ненавистью смотревшие на помост. Она подавила тревогу; Джулиан протолкался в проход и стоял лицом к залу.

– Аннабель, – тихо, ободряюще сказал он. – Расскажи им о Короле.

– Король Неблагого Двора, – негромко начала Аннабель. – Лорд Теней. Он был в союзе с Малкольмом. Важно, чтобы вы все это узнали, потому что даже теперь он все еще планирует уничтожить Сумеречных охотников.

– Но Волшебный народ слаб! – на ноги, обеспокоенно сверкая глазами, вскочил человек в расшитой тунике. Кристина прошептала Эмме на ухо, что это глава Института Марракеша. – Годы Холодного мира их ослабили. Королю нечего и надеяться выстоять против нас.

– Не в столкновении равных армий, нет, – всё тем же тихим голоском продолжила Аннабель. – Но Король подчинил себе силу Черной книги и узнал, как лишать нефилимов их сил. Как гасить наши руны, клинки серафимов и колдовские огни. Вы будете сражаться с его войском, будучи не сильнее простецов…

– Это никак не может быть правдой! – это оказался худой темноволосый человек, которого Эмма помнила по давнему обсуждению Холодного мира. Лазло Балох, глава Института Будапешта. – Она лжет.

– У нее нет причин лгать! – Диана тоже вскочила и расправила плечи, точно готовясь к бою. – Лазло, да из всех на свете…

– Мисс Рейберн, – лицо венгра посуровело. – Я думаю, все мы знаем, что вам-то как раз следует воздержаться от участия в дискуссии.

Диана застыла.

– Вы братаетесь с фэйри, – продолжил он, брызгая слюной. – За вами наблюдали.

– Ох, Лазло, клянусь Ангелом, – сказала Консул. – Диана тут ни при чем, разве что она имела несчастье разойтись с вами во мнениях!

– Лазло прав, – сказал Гораций Диарборн. – Блэкторны симпатизируют фэйри, они предали Закон…

– Но мы не лжецы, – прервал его Джулиан. Его голос был как оледеневшая сталь.

Диарборн заглотил наживку.

– И что это должно означать?

– Ваша дочь не убивала Малкольма Фейда, – произнес Джулиан. – Это сделала Аннабель.

Зара вскочила на ноги, как марионетка, которую потянули за ниточки.

– Ложь! – взвизгнула она.

– Это не ложь, – возразила Аннабель. – Малкольм воскресил меня из мертвых. Для этого он воспользовался кровью Артура Блэкторна. И за это, и за мучения и предательство, которым он меня подверг, я его убила.

Теперь зал словно взорвался. Крики эхом отдавались от стен. Саманта и Дейн Ларкспиры вскочили, потрясая кулаками. Гораций Диарборн ревел, что Аннабель лжет, как и все Блэкторны.

– Довольно! – прокричала Джия. – Тишина!

– La Spada Mortale, – маленькая, оливково-смуглая женщина поднялась на одном из задних рядов. Платье на ней было скромное, но увесистое ожерелье сверкало драгоценными камнями. Волосы у нее были темно-седые и ниспадали почти до бедер, а в голосе звучало достаточно властности, чтобы перекрыть царивший в комнате шум.

– Что ты говоришь, Кьяра? – переспросила Джия. Эмма знала, кто это – Кьяра Малатеста, глава Римского Института в Италии.

– Меч Смерти, – перевела Кьяра. – Если вы сомневаетесь, что эта личность, если можно ее так называть, говорит правду, испытайте ее Маэллартахом. Тогда мы сможем прекратить бессмысленные споры о том, лжет она или нет.

– Нет, – Аннабель в панике огляделась. – Только не Меч…

– Вот видите, она лжет, – сказал Дейн Ларкспир. – Она боится, что Меч откроет нам правду!

– Она боится Меча, потому что в Совете ее пытали! – воскликнул Джулиан. Он двинулся было к помосту, но два стражника Совета остановили его. Эмма начала вставать с места, но Хелен заставила ее сесть обратно.

– Пока не время, – прошептала Хелен. – Ты сделаешь только хуже… Она должна хотя бы попытаться…

Но сердце у Эммы колотилось все сильнее. Джулиана все еще не подпускали к помосту. Каждый нерв Эммы словно закричал, когда Роберт Лайтвуд отошел, а потом вернулся с чем-то длинным, острым и серебристым. С чем-то сверкавшим, как темная вода. Она увидела – почувствовала – как Джулиан судорожно втянул воздух. Он держал в руках Меч Смерти и знал, какую боль тот причиняет.

– Не делайте этого! – взмолился он, но голос его потонул в потоке остальных голосов и гомоне, когда Сумеречные охотники вскочили на ноги, пытаясь разглядеть, что происходит.

– Это грязная нежить! – выкрикнула Зара. – Надо положить конец ее страданиям, а не выставлять ее перед Советом!

Аннабель побелела. Эмма чувствовала напряжение Джулиана, знала, о чем он думает: будь здесь Магнус, тот объяснил бы им, что Аннабель не живой мертвец, а живой Сумеречный охотник. Магнус был одним из немногих обитателей Нижнего мира, пользовавшихся доверием Конклава. Если бы он смог присутствовать на заседании, ничего бы этого не произошло.

Магнус, – подумала Эмма, – ах, Магнус, надеюсь, с тобой все в порядке. Если бы ты только был с нами.