иностранной военной интервенции, в первую очередь, через демонстрацию всех своих возможностей (в идеале без их летального применения), чтобы запугать США и их союзников перспективой неприемлемых потерь, (2) программа-минимум — достичь поэтапного прогресса ниже порога войны через принуждение соперников по территориальным притязаниям к «серой зоне» с использованием преимущественно береговой охраны и морской полиции. Чтобы улучшить перспективы Китая в осуществлении этих целей, Председатель Си Цзиньпин, также являющийся главой Центрального военного совета, поручил НОА провести масштабные реформы для укрепления ее способности к ведению современной войны, тем временем укрепляя и остальные два вида вооруженных сил Китая.

Оценки и прогнозы

Публикации правительства США приводят всеобъемлющие, надежные, тщательно проверенные данные и их анализ, в основном недоступные для внешних обозревателей в течение длительного срока после публикации. Со временем они доказали свою ценность высокой степенью совпадения своих выводов с проверяемыми фактами. Отчеты аналитических центров, подведомственных правительству США, обладают не столь наглядным авторитетом, но представляют большее разнообразие и специфичность оценок. К этому списку можно добавить правительственные и открытые ресурсы Китая, которые редко дают подробные всеобъемлющие оценки, но при критическом рассмотрении обеспечивают полезный контекст.

Все эти источники сходятся в том, что за последние годы НОА существенно повысила свою способность вести операции в поддержку задач Пекина в Ближних морях, но за пределами этой границы ее возможности резко падают. Учитывая приоритеты и ресурсы Китая, два главных спора в Ближних морях, которые обычно становятся предметом анализа со стороны правительства США и связанных с ним источников, касаются Тайваня и оспариваемых претензий Китая на острова Спратли в Южно-Китайском море. В основном эксперты приходят к выводу, что на протяжении примерно ближайших пятнадцати лет силы США сохранят способность одержать верх над НОА в продолжительной войне, но НОА может временно добиться превосходства на море и в воздухе в определенных областях, и победа США достанется гораздо дороже, чем несколько лет назад.

Тайваньский сценарий остается лидирующим фактором наиболее масштабного планирования НОА. Многие полагают ее способной начать значимые с военной точки зрения операции, такие как захват какого-нибудь прибрежного острова, принадлежащего Тайваню, или ракетные удары по нему самому. Однако такие действия почти неизбежно будут контрпродуктивны с политической точки зрения. Более изощренная блокада также потерпит крах, если Вашингтон будет противостоять ей силовыми методами, что сделает американское вмешательство решающим фактором. Прямое вторжение десанта на основной остров Тайваня остается нереалистичным, учитывая как ограничения силовых структур НОА, так и способность Тайваня воспользоваться великолепными природными укреплениями.

Южно-Китайское море — намного более благоприятное окружение для вооруженных сил Китая. На кону не столько сложно устроенное общество численностью в 23,5 миллиона человек, которых Пекин считает китайскими соотечественниками, сколько отдельные острова и скалы, большинство которых малонаселено и обеспечивает жизнь немногочисленного коренного населения, если таковое вообще есть. Учитывая относительную слабость соседних стран, с которыми у Китая есть территориальные споры, береговая охрана и морская полиция Китая могут проводить разнообразные операции в «серой зоне» со значимым результатом. Что касается возможных крупных боевых операций, НОА с определенной вероятностью может одержать верх над военной силой противника при отсутствии американского участия. Так, если бы силы США решили вмешаться в кризис или конфликт с Китаем, например, на стороне своих филиппинских союзников, обе стороны столкнулись бы с серьезными оперативными проблемами. НОА испытала бы трудности с развертыванием достаточных сил на крайне уязвимых островах Спратли и их снабжением. Однако, если бы ей как-то удалось собрать достаточно сил с некоторым элементом неожиданности, перед Вашингтоном встали бы малопривлекательные перспективы.

Далее, во многом стимулируемый растущими интересами за морем, которые частично воплощены в инициативе Си «Один пояс — один путь» (предлагающей распространить экономическое и политическое влияние Китая вдоль бывшего Шелкового пути до Европы, а также по морю), Китай создает внешний слой существенных и влиятельных, но не столь энергичных средств. Среди них — избирательные вмешательства для защиты китайских граждан и активов за рубежом, в том числе с помощью эвакуации из Ливии и Йемена и антипиратских эскортов в Аденском заливе. Последние, вместе с растущим миротворческим участием ООН, являются достойным примером растущего международного сотрудничества в сфере безопасности. Действия Китая, обеспечивающие еще более впечатляющий масштаб могущества на море — включая операции с участием авианосцев и улучшение доступа к объектам за морем, — возможно, отчасти благодаря развитию новых военно-морских баз, помимо изначальной, уже создающейся в Джибути, — идут более постепенно.

Предположения

Указанные далее тенденции призваны очертить возможности вооруженных сил Китая на обозримое будущее. Географический фактор сохраняет важнейшее значение, заставляя в обязательном порядке рассматривать перспективы национальной безопасности Китая «через призму расстояния». Китай уже состоялся как великая держава с впечатляющими вооруженными силами. В домашних пределах, в той степени, в которой КПК сохраняет благоприятные условия внутри страны, он сохранит и, вероятно, продолжит развивать перспективные взаимосвязи и преимущества в отношении тех притязаний на суверенитет в его спорной морской периферии, которые он считает приоритетными. Даже если вооруженные силы Китая добьются существенного успеха в целом, партийное государство, которое направляет и поддерживает их, может столкнуться с серьезными рисками упадка экономики, общим замедлением роста всех компонентов национального могущества и, возможно, с растущими угрозами изнутри. Результатом почти наверняка станут более сложные компромиссы в сфере национальной безопасности и политические альтернативы, чем все, с которыми сталкивался Пекин с конца 1970-х годов, возможно, за исключением внутренней нестабильности в 1989 году. Учитывая вероятность сохранения национальных дискурсов и приоритетов в отношении нерешенных территориальных споров, дебаты о внешней безопасности и поправки политических стратегий, вероятно, умерят масштабы планов, касающихся наиболее дорогостоящих военных сил, необходимых для проецирования силы на большие расстояния.

Если смотреть дальше, то продвижение китайской армии — за пределами зарождающихся базовых возможностей присутствия и нетрадиционных операций в сфере безопасности — в сторону увеличения способности состязаться с другими сильными армиями достанется по крайне высокой цене. Растущее взаимодействие принесет Китаю тот же рост расходов и падение полученных взамен результатов, которые, как всем известно, не дают покоя состоявшимся армиям Запада, изо всех сил пытающимся сохранить позиции среди конкурирующих национальных приоритетов и развивающихся соперников. Все три составляющие вооруженных сил Китая столкнутся с ростом расходов на личный состав. Структурная и организационная реформа потребует более активных инвестиций и вынудит пойти на расходы, связанные с демобилизацией. Как и в случае западных армий, поднятие жалований и льгот для привлечения, обучения, тренировки и удержания одаренных профессионалов будет поглощать все большую долю бюджета. Растущие социальные выплаты также потребуют увеличения нагрузки на бюджет, в особенности потому, что все больше отставников пользуются и без того весьма щедрыми во многих отношениях