В середине девяностых Бэннон ухватился за важную роль в “Биосфере-2”, проекте, щедро профинансированном Эдвардом Бассом из семьи нефтяных магнатов и связанном с поддержанием жизни в космосе, – Time назвала его в числе сотни худших идей столетия. Бэннон, искавший возможности выхода из финансового кризиса, влез в проект в момент его коллапса и тем только усугубил ситуацию, да еще добавилось судебное преследование, связанное с его обвинениями в сексуальных домогательствах и вандализме.

После катастрофы с “Биосферой-2” он принял участие в схеме финансирования виртуальной валюты (MMORPG и MMO) под названием Internet Gaming Entertainment (IGE). Этим занималась компания-преемник после Digital Entertainment Network (DEN), прогоревшей интернет-компании, в руководство которой входил бывший подросток-звезда Брок Пирс (фильм “Могучие утята”), позднее основавший IGE, но его оттуда выперли. Бэннона назначили председателем правления, после чего компания была поглощена в результате бесконечных судебных тяжб.

Страдания – деловая игра оппортуниста. Страдания бывают разные. Ситуации, с которыми сталкивался Бэннон, были связаны с разруливанием конфликтов, выяснением отношений и периодами отчаяния – а в результате ты справляешься и даже получаешь небольшую выгоду при всех денежных потерях. Это жизнь на обочине, рядом с теми, у кого все складывается куда лучше. Бэннон не раз пытался убить одним выстрелом двух зайцев, но так и не нашел того самого местечка, откуда надо стрелять.

Страдания являются частью игры эксцентричного инвестора. Импульс “действуй вопреки” – взаимное недовольство, общее возмущение, инстинкт игрока – служил топливом Бэннону, и чем дальше, тем больше. Источники этого духа противоречия – ирландская католическая семья, католическая школа, три несчастливых брака и громкие разводы (журналисты раздули целую историю из обвинений его второй жены в материалах о разводе).

Еще недавно Бэннон был узнаваемым современным персонажем, этаким романтическим антигероем, бывшим военным, выходцем из рабочего класса, который отчаянно пытается, несмотря на все браки и разные виды деятельности, добиться успеха, но никак не может найти свое место в истеблишменте, мечтает стать его частью либо его взорвать, – персонаж Ричарда Форда, или Джона Апдайка, или Гарри Круза. История среднего американца. Но вот он пересек границу, и она превратилась в историю правоконсерватора. Бэннон нашел для себя образцы для подражания в таких политических фигурах, как Ли Этуотер, Роджер Эйлс и Карл Роув. Незаурядные личности, сражавшиеся с конформизмом и современностью, смаковавшие разные способы уничтожения либеральных идей.

Еще важно, что Бэннон, при всей своей харизматичности, при всей ауре “надежного парня”, не был таким уж приятным. Несколько десятилетий в роли антрепренера-неудачника не убивают в дельце дельца. Один конкурент в консервативном медиабизнесе, признавая его ум и амбициозные идеи, заметил: “Он подловатый, бесчестный, другие люди его не интересуют. Его глаза все время бегают по сторонам, как будто он ищет орудие, чтобы тебя прибить”.

Консервативные СМИ не только подходили его природе католика и рассерженного “человека против всех”, но еще и открывали возможности, так как ставили низкие барьеры – по контрасту, либеральные СМИ с их корпоративной иерархией куда более закрытые. Кроме того, консервативные масс-медиа – весьма прибыльный целевой рынок книжного сбыта (часто в списке бестселлеров), видео и других продуктов в прямой продаже, что позволяет обходить более дорогие каналы распределения.

В начале двухтысячных Бэннон занимался поставкой консервативной книжной продукции и СМИ. Его партнером по бизнесу был Дэвид Босси, крайней правый публицист и член комитета Конгресса по расследованию “уайтуотерского дела” Клинтона, который позже присоединился в качестве помощника менеджера предвыборной кампании Трампа. Бэннон познакомился с Эндрю Брейтбартом, основателем Breitbart News, на съемках документального фильма Бэннона – Босси “Пред ликом зла” (поданного как «“крестовый поход Рональда Рейгана против одной из самых тиранических и развращенных политических систем, которые мир когда-либо знал”), что в свою очередь привело к завязыванию отношений с человеком, предложившим Бэннону шанс всей его жизни: Робертом Мерсером.

* * *

Для Бэннона предпринимательство не было связано с неким видением или даже деловой дисциплиной, он просто шел за деньгами – или пытался увести их у простака. Тут Боб и Ребекка Мерсер были для него наилучшим примером. И тогда он направил свои таланты на то, чтобы стать царедворцем, Свенгали[9], инвест- и политконсультантом отца и дочери.

Эта пара сознательно взяла на себя донкихотскую миссию. Они будут выделять огромные суммы – впрочем, не такие уж большие на фоне миллиардов Боба Мерсера – на создание политического движения в Америке, отстаивающего радикальный свободный рынок, маленькое правительство, домашнее образование, антилиберализм, золотые стандарты, смертную казнь, антимусульманство, прохристианство, монетаризм, борьбу с движением за гражданские права.

Боб Мерсер был для Бэннона идеальным шестом для отталкивания лодки, инженером-дизайнером инвестиционных алгоритмов, ставшим сопредседателем одного из самых успешных хедж-фондов – Renaissance Technologies. Вместе с дочерью Ребеккой Мерсер он, в сущности, запустил движение частного финансирования любой партии “Чаепития” и других ультраправых проектов, которые придутся ему по вкусу. Молчун Боб Мерсер, уставившись на собеседника, вообще не говорил либо отделывался короткими фразами. У него на яхте стоял кабинетный рояль Steinway, и, когда собирались гости и коллеги, он начинал играть, полностью их игнорируя. Его политические взгляды, насколько их можно было определить, в целом совпадали со взглядами Буша-младшего. Рупором семьи стала подружившаяся с Бэнноном Ребекка Мерсер, чья политика выглядела мрачноватой, неуступчивой и доктринерской. “Она… просто закачаешься… говорить с ней об идеологии бесполезно”, – высказался один из начальников в Белом доме Трампа.

После смерти Эндрю Брейтбарта в 2012 году Бэннон, по сути, доверенное лицо мерсеровских инвестиций в сайт, возглавил Breitbart News. Он применил свой игорный опыт в использовании Gamergate – зарождающееся ультраправое течение, объединившееся вокруг антипатии и преследования женщин, работающих в игорной онлайн-индустрии, – чтобы создать большой трафик, используя стремительность распространения политических мемов. (Как-то в Белом доме, когда рабочий день уже закончился, Бэннон утверждал, что он знает, как выстроить Breitbart для левых. И в этом он всех превзойдет, потому что “все левые хотят получить Пулитцеровскую премию, а я хочу стать Пулитцеровской премией!”)

Руководя из таунхауса – где он и жил, – арендованного фирмой Breitbart на Капитолийском холме, Бэннон стал одной из заметных фигур “Чайного движения” в Вашингтоне и мерсеровским консильери. Но и здесь он был как бы на обочине, поскольку его большой проект работал на карьеру Джеффа Сешнса, или “Борегара” (его второе имя) – как его любовно называл Бэннон в память о генерале конфедератов[10], – одного из самых не мейнстримовых и странных персонажей в Сенате, которого Бэннон пытался подбить на участие в президентской гонке 2012 года.