litbaza книги онлайнИсторическая прозаМеч и перо - Асан Кенжебаевич Ахматов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 37
Перейти на страницу:
всё сделаю, как Вы скажете.

– Я верю, что ты справишься. И пока я не вернусь, ты должен во всём слушать маму и помогать ей. Маме будет тяжело. Поэтому, вся надежда на тебя. Ты меня понял, сынок? – Торокул в самом деле говорил с сыном, как со взрослым. Это придало Чингизу уверенности в себе.

– Я всё понял, отец, – ответил он. И на его глаза опять навернулись предательские слёзы.

– Не плачь, сынок, – сердце Торокула защемило.

– Я не плачу, ата.

– Будь всегда крепким, умным и достойным сыном. Тебе в жизни будет нелегко. Но я верю в тебя, мой сын, ты преодолеешь любые преграды. Если со мной что-то случится, запомни на всю жизнь, что твой отец всегда был достойным сыном своего народа.

Чингиз тихо плакал, будто знал тогда, что это последние часы его общения с отцом. Их последний в жизни разговор.

– Ну, всё, буди всех, Нагима! – обратился он к жене.

Чингиз быстро оделся и стал поднимать Ильгиза. Тот не понимал, почему его так рано будят, сидел на краю кроватки и недоуменно хлопал глазками, и даже попытался вновь юркнуть под одеяло. Нагима наспех одела Люцию, прошла на кухню и принесла разогретый суп. Дети не притронулись к еде. Нагима, накормив грудью маленькую Розу, хорошенько укутала её. Двухмесячная девочка, наевшись, мирно посапывала в пеленках. Пока в этом мире ее больше всего интересовало теплое молоко матери… Нагима придвинула чемодан, проверила все необходимые документы и присела на край стула. Она была готова.

– Посидим на дорожку, – промолвила Нагима и в который раз с болью в сердце посмотрела на Торокула. Дети обступили её, словно цыплята, и пытались понять, куда их в такой спешке увозят мать с отцом.

На улице светало. Чингиз ещё не знал, что эта дорога от московского дома до Шекера в Таласе станет его путёвкой во взрослую жизнь. Москва же не знала, что по её мостовой, взяв за руку братишку, торопливо шел мальчик с великим будущим. В эти минуты, когда столица только просыпалась, по её улице шел человек, который когда-нибудь сможет покорить мир пером. Но это будет позже.

Семья Торокула уже добралась до перрона вокзала, где множество людей сновало во всех направлениях. Билеты отец купил в плацкартный вагон, пассажиры там уже занимали места и спешили прильнуть к окнам, чтобы попрощаться с провожающими. Раздался гудок поезда – скоро убытие. Торокул крепко обнял и поцеловал каждого из детей. Нагима прижалась к его груди. Она слышала, как стучит его сердце.

– Может, останемся? Ведь от судьбы не убежишь, – в сердцах попыталась она остановить этот страшный сон.

– Нет, Нагима. Мы бежим не от судьбы. Я благодарен ей, что встретил тебя. Я благодарен тебе, что ты подарила мне прекрасных детей. Ты едешь на Родину, чтобы уберечь их от… – он замолчал, потом просто и уверенно сказал: – Пока живы дети, буду и я жив. Прощай. Береги себя и детей. Я скоро приеду.

Потом он обратился к Чингизу:

– Теперь ты старший в семье.

Вагоны тронулись. Торокул выскочил на ходу и какое-то время шел рядом с вагоном, возле окна, за которым сидела его семья. Он перешел на бег. Состав набирал скорость. Торокул всё бежал и кричал:

– Дорогие мои, я вас люблю. Нагима, береги детей. Ильгиз, Роза, Люция, Чингиз… Прощайте!!!

Дети прильнули к окну вагона и со смешанными чувствами смотрели на бегущего по перрону отца. Только в эти мгновения Чингиз осознал, что все они видят отца в последний раз. А Торокул всё бежал и бежал, чтобы еще хоть секундочку, хоть долю секунды быть рядом с семьей. Рядом, но уже так далеко…

Чингизу Айтматову постоянно будет сниться отец, который бежит за поездом. И бег этот будет нескончаемым, пока он не найдет место казни отца и его могилу. Но всё это случится потом. Тогда же мальчик, высматривая фигуру Торокула там, в самом конце перрона, отчётливо понимал, что его безмятежное детство закончилось навсегда. И сердце стучало – тук-тук, тук-тук.

А Торокул, как загнанный конь, продолжал бежать вслед за составом. Тяжело дыша, он остановился только на краю перрона, с дикой болью глядя на последний вагон. А поезд размеренно набирал ход, навсегда унося его счастье. В последний раз он помахал рукой и, закрыв глаза, прошептал: «Пусть Всевышний бережет вас от невзгод и напастей, прощайте, мои любимые. Даст Бог, свидимся».

Вот и последний вагон стал крохотной точкой вдали, а он все слышал сердцем перестук колёс на стыках рельс. Тук-тук, тук-тук. И не было для Торокула тогда ненавистней ничего, чем поезд, который всё дальше и дальше уносил от него счастье…

***

Тук-тук, тук-тук. Спустя пятьдесят пять лет так билось сердце его сына – писателя Чингиза Айтматова, летевшего на «Боинге-737» рейсом № 1213, чтобы оказать последние почести отцу. Это билось сердце того девятилетнего мальчика, который на всю жизнь запомнил образ бегущего за вагоном отца…

И снова писатель сквозь время и пространство увидел Торокула, который, проводив семью, долго ещё стоял на перроне, не в силах шелохнуться. В тот момент его охватило оцепенение, после чего пришла полная пустота. Неужели так и должно было быть в жизни? По чей-то прихоти разрушена его судьба. Человек – единственный из всех живых, родившись на свет, плачет. Плачет громко и горько потому, что наш бренный мир полон людских пороков – зла, зависти, жажды власти… Плачет потому, что не хочет войти в этот страшный мир.

Вот с такими тяжелыми мыслями Торокул возвращался домой, который теперь был пуст. Никогда ему не было так тяжко на душе, как сейчас. Подойдя к дому, он перед подъездом увидел «чёрный воронок». Случилось то, чего он ожидал. Из машины вылезли двое. Торокул молча подошел к ним. Один из них коротко спросил:

– Вещи будешь брать?

– Возьму.

Они поднялись наверх, в квартиру. Дверь долго не хотела открываться, ключ застрял на полуобороте. Когда Торокул сумел открыть дверь, оттуда повеяло пустотой и холодом. Он прошёл, в сопровождении двух сотрудников НКВД, в зал. Подойдя к серванту, открыл его и вытащил папку. Здесь хранились семейные фотографии. Быстро выбрав фотографию, на которой он был запечатлен вместе с детьми, спрятал её в нагрудный карман. Потом прошел в ванную комнату, достал из шкафчика платок, расчёску и зубной порошок. Уложив все это в мешочек, молча вышел из квартиры. За ним последовали конвоиры. Один из них окликнул:

– Айтматов, дверь, что не будешь закрывать?

– Нет. Квартира – казённая. Сюда вместо нас, наверное,

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 37
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?