— Давно знакомы?

— Давно. Не лезь, — сказал, как отрезал, только сестра от него не отстаёт.

— Что… Ещё ДО…?

— Тихо.

— Она не знает?

— Нет.

— Нууу, ладно, попросил бы по-человечески, — женщина заговорщицки понижает голос, — я бы вас и наедине пару раз оставила.

— Это лишнее. Мне нужно, чтобы она просто не шарахалась от меня в сторону.

— Накосячил?

— Да пиздец…

— А как на сегодняшний день обстоят дела, раз она и глазом не моргнула, когда тебя увидела? Я уж молчу про то, что вы обоюдно сделали вид, будто друг друга не знаете.

— Как, как… Замужем она. На сегодняшний день.

— Ууу… И что… Вот прям так сильно нужна?

— Вот прям так.

— Ясно. Ну, дерзай, братишка, — в её голосе ясно слышны весёлые нотки. — Если понадобится помощь, обращайся. И кстати, обручального кольца у неё на пальце нет.

— Боюсь, это ничего не значит.

— Для неё значит. Поверь мне.

Я отхожу на два шага назад, резко разворачиваюсь и иду обратно в гостиную, понимая, что пить мне расхотелось.

Эта весёлая «семейка» возвращается с тремя чашечками кофе. Кто бы сомневался, что свою я приняла из рук Долохова. Но не пригубила ни разу.

Мы с Инной продолжаем. Плодотворно обсуждаем, набрасываем варианты, я уже продумываю идеи, как вдруг:

— Слушай, Алесь, а помоги мне футболку выбрать. Я, по ходу, сам-то всегда неправильно это делал.

— Мягко говоря, да. Неправильно, но, к сожалению, у меня время ограничено. Поэтому…

— Так я запишусь к тебе на консультацию.

— На ближайшие полгода всё расписано, — откуда ему знать, правда это или нет? Резонно? Резонно!

Но не может всё быть так гладко. Инна, едва сдерживаясь, давится смехом, выдавая приступы веселья за кашель.

Долохов недовольно поджимает губы и замолкает, буравя меня обвиняющим взглядом. И я добавляю:

— А вообще в мужском гардеробе лично я большего всего люблю зелёный цвет, — эх, Инна всё равно уже знает, была не была. — Но не такой, как был на тебе в прошлый раз. Лучше всего хаки или оливковый.

Лицо Долохова недоуменно вытягивается. Ещё чуть-чуть и глаз начнёт дергаться.

— Хаки?!

— Ну да, — отвечаю с насмешкой в голосе.

— Я понял. А оливковый — это разве не чёрный?

— Нет, оливковый — это оливковый.

— Ну чё, я ж не полный кретин, понятно всё. Оливковый — это оливковый, который зелёный… — и переводит неуверенный взгляд на сестру, — да?

Инна в ответ пожимает плечами, прикрывая рот рукой. Ещё мгновение, и женщина уже подбадривает брата понимающей улыбкой, кратко добавляя:

— Всё правильно, Никусь. Оливковый — это светло-зелёный.

— Прекрасно…

Глаза на лоб у Долохова всё-таки вылезли. Даже бить не понадобилось.

— Ладно. Я понял, что я полный ноль. После Инны ко мне зарулим. У меня не такой большой шкаф. Так что переберем быстро.

— У меня довольно плотный график, — аккуратно, как можно спокойнее подвожу черту в нашей перепалке. Ну и нахал!

И тут мне на помощь приходит его сестра:

— А твой график, между прочим, всего час назад был забит под завязку. Чудеса.

— Ин. Теперь твоя очередь наливать кофе. И про меня не забудь.

— Обойдёшься, Никусь. У нас самообслуживание. Девочки заняты.

После того, как с Инной мы обсудили ближайшие задачи и утвердили встречу на следующих выходных, я начала собираться, недовольно отмечая, что Долохов делает то же самое.

В итоге он вместе со мной выходит в подъезд, коротко бросая сестре на прощание: «Давай». Аккуратно прикрывает за собой дверь.

— Я тебя отвезу, Аль. Можно? — догоняет меня уже на лестнице. Не хочу ехать с ним в лифте. Четыре этажа я в состоянии преодолеть на каблуках.

— Нет.

Пытаюсь поскорее выйти на улицу, но Долохов преследует меня. Не отстаёт ни на шаг.

— Ты домой?

— Нет. У меня ещё куча дел. И я на машине. Провожать необязательно.

Выходим на улицу. Коля идёт вровень со мной.

— Ну, тогда давай заедем в кафе по дороге и вместе пообедаем, идёт?

Нажимаю на брелок, отключая сигнализацию.

— Моё время, несомненно, идёт. Ускользает и растворяется без следа. Понимаешь, о чём я? — открываю дверь и поворачиваюсь лицом к мужчине. Перевожу многозначительный взгляд на мужские пальцы на моей руке.

Когда он успел схватить меня и притянуть к себе?!

— Прекрасно понимаю. Не хочешь, значит.

— А ты ко всем своим плюсам ещё и догадливый, — усмехаюсь. — Повезет кому-то, Коль.

— А я даже знаю, кому…

— Ну, это ж классно. Знать наперёд. Руки убери, мне пора ехать.

— Я тебе кофейку от Инки зацепил.

Перед моим носом, откуда ни возьмись, возникает бумажный стаканчик.

— Как мило, — он считает, что до сих пор знает меня… и он жёстко ошибается. Меня прошлой больше нет. — Сахар есть?

— Нет. Ты ж без сахара любишь.

Наигранно и ооочень разочарованно цыкаю, складывая губки трубочкой. И показательно скольжу печальным взглядом по мужественному лицу.

— Какая жалость. Я именно в этот раз хотела с сахаром.

— Заканчивай. Ты сладкий терпеть не можешь. Я ж старался для тебя, Алесь. Всё, как ты любишь.

А я не так люблю!

— Приятно, — растягиваю губы в приторной улыбке и тут же меняюсь в лице. — Но пить ты его будешь сам. Я не просила.

Сбрасываю с себя мужскую руку и занимаю водительское сидение. Даже не смотрю на Колю, аккуратно захлопываю дверь перед его носом. Ну, всё. Можно спокойно отчаливать.

Неожиданно слышу тихий стук в окно. Нажимаю на кнопку и опускаю стеклоподъёмник. Мой взгляд устремлён вперед. Специально.

— На меня смотри.

Поворачиваю голову только потому, что мне жаль терять своё время. Пусть высказывается, и я оставлю его в гордом одиночестве.

— Долго