— Ты совсем охуела! Когда ты прекратишь с психами общаться! Где ты только их находишь?

— Да повсюду. Но ты мне не ответила, что бы ты сказала, а?

— Да ничего, стукнула бы его Коломбиной по башке и пошла домой.

— Приятных тебе сновидений, подруга!

— Тебе того же. — Ядвига повесила трубку.

Влад позвонил мне ни свет ни заря.

— Я договорился. Нас ждут в клинике в 17.00 — ты сможешь?

— Да, конечно, смогу, — спросонок ответила я.

Мы встретились около входа в клинику. Пунктуальность свою в качестве положительного качества я сохранила. Все прошло относительно быстро. Событие медпроверки мы с Владом отметили небольшой посиделкой с бутылочкой белого вина.

На прощание Влад галантно поцеловал мне руку. «Во избежание возможной заразы даже в губы целовать боится», — подумала я и игриво ему улыбнулась.

Вернувшись домой, вдоль и поперек в своей башке гоняла мысль: какой именно казни стоит подвергнуть Влада? Мысль о том, что он может со мной больше и не встретиться, вдруг у меня окажется какая-нибудь глубоко засевшая неистребимая хламидия, меня не пугала, не потому, что я чувствовала себя независимой от зловредных микробов, а потому, что во время сегодняшней беседы выяснила, где Влад работает, живет и прочее, так что при желании мне найти его будет не сложно. Что же касается казни, то расправиться с ним, как с Виктором, непродуманно, неосторожно и нечаянно я уже не могла — встала на путь серийного убийцы. Да и не хотела — Влад требовал утонченных пыток.

Припомнила фильм «Семь». У маньяка этого многому можно было поучиться: умение строить драматургию и подводить основание, и все это в красивом и точном исполнении.

Мне хотелось, чтобы смерть Влада была мучительной. Мне хотелось, чтобы она была долгой, чтобы она доставляла ему не только физические, но и психологические страдания. Более всего Влад боится инфекций. Что ж, было бы неплохо, если бы он от этого погиб. Но как это сделать? Пойти сейчас и самой заразиться, чтобы гадость эту ему передать? Алиби, то бишь справочка о здоровье, на тот момент у меня будет готово. Но извините, здоровьем своим ради засранца Влада я рисковать не намерена. А доступа в лабораторию, где содержатся разные опасные болячки, у меня — нет.

Что ж, остается мне лишь фантазировать на тему, как Влад, зараженный проказой, медленно гниет. Наяву все будет много примитивней.

Последующие три дня до прихода анализов Влад со мной не встречается. Мы лишь созваниваемся.

Наконец-то наступил день, когда все было готово. Обязанность забрать справки, Влад великодушно взял на себя. Вечером он мне позвонил.

— Норочка! Я так рад. По-настоящему рад!

— Значит, все в порядке?

— Да, почти все.

— Что значит почти?

— Знаешь, это уже при встрече. Давай встретимся в нашем любимом кафе.

В тот вечер Влад преподнес мне букет белых лилий. С нескрываемым почти что восхищением он показывал мне выписку о моих и его анализах. Все нормально, но он по опыту знает, что бывают какие-то расхождения во флоре, потому, прежде чем я вступлю с ним в половую связь, мне следует неделю засовывать в себя антибактериальные вагинальные свечки. Это будет замечательная неделя, за которую мы друг к другу привыкнем, между нами установится неплохая эмоциональная взаимосвязь, которую мы закрепим нашим плотским союзом.

Мне хочется воскликнуть: «Какой ужас! Терпеть тебя еще неделю!»

На прощание Влад меня поцеловал в губы. Язык его — маленький и юркий, словно ящерка. Пугливый поцелуй: будто что-то проверяя, скользнул по деснам, потом опять и опять. Дурацкий поцелуй как следствие очередной моей дурацкой затеи…

В ожидании свидания с Владом мне было тошнотворно грустно. Тело мое молодое, изголодавшееся по любви, не знало куда ему и приткнуться, то и дело я бестолково натыкалась на предметы и набивала синяки.

Налила воды в ванну. Вспенила три колпачка пены с коричным ароматом. Легла в приятную и теплую воду. Смотрела, как мои сосцы, точно две любопытные кожистые зверюшки, забавно торчали из воды. Не успела полностью расслабиться, как услышала, что звонит домашний телефон. Оставляя мокрые следы от босых ног, шлепала по холодному полу.

— Алло!

— Как же я по тебе соскучился, — услышала я голос из полузабытого прошлого.

— Марк! — я почувствовала, как на мои глаза навернулись слезы.

— Как ты, девочка моя?

— Я? Да никак. Сейчас вот в ванной сидела.

— Маленькая моя…

— Хочешь, приезжай…

Марк ласково и пошло коверкает мое имя и сообщает, что сегодня он — не может. Только завтра.

— Завтра? Завтра ко мне может тетка Лиля нагрянуть, — зачем-то соврала я.

Марк рассмеялся:

— Разве отсутствие места было когда-то помехой для наших встреч?

— Да. Даже странно, чего это я вдруг спросила… А ты что — развелся?

— Надо же, время проходит, а вопрос остается таким же.

— Можешь не волноваться, это я так, для проформы, по старой привычке спросила. Знаю, знаю: ни мне ни тебе этого не надо.

— У меня к тебе есть одно неплохое дельце. Давай действительно завтра встретимся.

— Ну завтра, так завтра…

«Мужчины тоже стареют», — была моя первая мысль, когда я увидела Марка. За три года, что мы не виделись, в нем произошли непоправимые изменения. То, что когда-то меня манило, — бесследно исчезло. Да какие там три года! Три — года это точка отсчета нашего знакомства. Не видела же я его месяцев семь. Не более. Какие-то жалкие семь месяцев, а поди ж ты, как может за это время измениться человек. На просвет ясного осеннего дня мне видны невесть откуда-то взявшиеся мешки под его грустными карими глазами. Такие грузные, такие некрасивые мешки, а еще поредевшие на макушке волосы, пожелтевшие зубы, морщины на лбу, казавшиеся раньше такими благородными, углубились на сотые доли миллиметра, казалось бы, сколь ничтожно это измерение, но эти самые морщины, выглядевшие теперь такими глубокими, были отвратительны.

Я смотрела налицо Марка, и мне, словно пророчице, виделись все новые и новые изменения, которые неизменно появятся на этом, некогда столь привлекавшем и бывшем любимом, лице. «Маска распада. Зачем он позвал меня?» — думала я. Мы шли вдоль аллеи молча.

— Куда мы идем? — наконец-то спросила я.

— Сейчас узнаешь, — сказал Марк и через несколько шагов взял меня за локоть.

Оказывается, мы шли в пустую, оставленную его другом квартиру. «Как-то все это противно», — думала я, наблюдая как трясущимися от нетерпения, руками Марк ищет ключ и столь же нервно вставляет его в замочную скважину.

— Проходи, — скомандовал он, наконец-то справившись с замком и распахнув дверь.