В комнату вбежали двое и сразу начали палить из пистолетов, но я, пока в дверь ломились, успела сгруппироваться и мгновенно кувыркнуться с дивана, как раз в тот момент, как просвистели первые пули.

Я выстрелила в ответ, потом сделала еще два кувырка и уселась прямо на полу, под прикрытием широкой боковой стенки письменного стола. Мои пули достигли цели, но противники лишь синхронно покачнулись, оглушительно стреляя в ответ.

Я осторожно выглянула, отстреливаясь, быстро оценила обстановку. Поняла, что мужчины в хороших бронежилетах и нужно стрелять в голову, если я желаю избавиться от нападавших раз и навсегда. Или в руку, в плечо, если хочу временно лишить их дееспособности.

Но ребятки пришли сюда убивать, они даже времени на разговоры не стали тратить, сразу буквально с порога палить начали. Тем более что сейчас шансы далеко не равные и отступать мне некуда, значит, только стрелять, палить прямо по буйным головушкам.

Они разделились и, видимо, решили заходить с разных сторон. А я тем временем подумала, что для начала не помешает завязать хоть какой-нибудь разговор, чтобы их немного отвлечь.

– Ребят, а чего надо то?! Вы из полиции?! Или охрана?! Так я вроде ничего особенного не сделала, с чего стрелять-то сразу?

– Слышь, ты дурой-то не прикидывайся, – усмехнулся один.

– И ты прекрасно знаешь, что именно нам надо, – добавил второй, – попалась ты, Светлана, а как отсюда отходить, похоже, не придумала и сама загнала себя в тупик.

Парни бахвалились, уверенные в собственной победе, и совершенно зря, между прочим.

Я достигла поставленной цели, отвлекла их разговорами, а сама тем временем прицелилась из укрытия и сделала два метких выстрела, быстро, один за другим. Схватка завершилась, едва начавшись, поверженные противники пали на грязный пол, получив по лишней дырке в буйну голову каждый.

Я поднялась на ноги, отряхнулась и собиралась их осмотреть, но выходить из укрытия не торопилась и медлила, сама не знаю почему. Видимо, что-то меня настораживало, на уровне подсознания. Возможно, ощущение, что я здесь все еще не одна, может, звук осторожных шагов в коридоре во время перестрелки, может, чье-то едва уловимое дыхание за стеной сейчас, когда воцарилась практически полная тишина.

Я замерла в ожидании, правую руку с пистолетом держа на весу, но, по моим подсчетам, там остался всего лишь один патрон. Поэтому я медленно протянула левую руку к шкафчику, где лежал второй пистолет, намереваясь его достать. Но сама тем временем смотрела в коридор.

Там было очень темно, по сравнению с моей комнатой, в которую проникало немного света от далекого уличного фонаря.

В этот момент я отчетливо увидела, как темная тень мелькнула во мраке коридора, и одновременно оттуда раздался выстрел.

Я выстрелила в ответ и снова метнулась под прикрытие стола.

– Здравствуйте, Светлана, – раздался из коридора насмешливый мужской голос, – хотя отменное здоровье вам вряд ли пригодится. И сегодня, как ни крути, придется умирать. Хотя, должен заметить, вы молодец, и никто из ваших прежних знакомых не ожидал от вас подобной прыти. Я молчу про ту великолепную схему, что вы практически сумели провернуть, это достойно отдельного и более длительного разговора, да только времени сейчас нет. Речь идет о вылазке в ресторан и последующем из него исчезновении. Да, это было что-то! Эдуардович в ярости, его бойцы перешерстили все вокруг, и само здание с территорией, и окрестные улицы нашего города, да только толку ноль. Если ты хотела его разозлить и довести до гипертонического криза, можешь праздновать победу, потому что все у тебя получилось. И даже уйти получилось бы, затеряться. Они-то сейчас дорогие гостиницы трясут в полной уверенности, что Светлана Липник не остановится в заведении уровнем ниже пяти звезд. Видели бы они этот кошмарный диванчик и это одеяло, про пыль с грязью я, разумеется, уже молчу.

– Беру то, что могу, – буркнула я.

А мысленно отметила, что мужчина очень легко перешел с рафинированно вежливого «вы» до панибратского «ты», легко и быстро, буквально за одну минуту.

Похоже, это киллер по кличке Интеллигент. Прозвище он получил за манеру выражаться грамотно и почти без признаков блатного жаргона. И обращаться ко всем исключительно на «вы». А сейчас он фамильярничает, да и пускается в пространные объяснения, вероятно, потому, что знает Светлану и ненавидит ее или за что-то сильно злится.

Он тем временем громко рассмеялся:

– А ты не меняешься, дорогая. Нет, лицо, волосы и весь остальной стиль ты, конечно же, сумела изменить, в наше время это дело недолгое и до безобразия простое, но манеру общения, эти твои фразочки, а главное, врожденные цинизм и наглость, их же не спрячешь.

После этих слов я слегка растерялась. Кажется, внедрение прошло слишком успешно. Быстро вживаюсь в роль, к радости Мельниченко и своему ужасу. Кажется, эту Светлану все очень недолюбливают, и даже не только за то, что она слила практически всю организацию. Похоже, что она, в принципе, не очень хороший человек. Впрочем, сейчас речь не об этом, сама себя одернула я.

– Для человека, что торопится со мной разделаться, ты что-то слишком много болтаешь, – издевательски рассмеялась я.

– Сегодня ты умрешь, можешь в этом не сомневаться, – разозлился он, – ты перешла грань, и сама это прекрасно понимаешь. Ты просто заигралась, детка, возомнила себя самой умной и решила, что сумеешь провернуть эту грандиозную комбинацию. Задумано и правда было неплохо, дерзко и талантливо. Но подобные вещи всегда наказуемы, и очень жестоко, тебе ли с твоим опытом не знать?

– А ты тоже не изменился, – хохотнула я, – помни, дорогой, болтун – находка для шпиона.

Сейчас мое положение было неплохим, позиция надежной и укрепленной. Но слишком сильно тянуть время не стоило по многим причинам. И киллер мог прийти сюда не с двумя помощниками, а большее количество прихватить для пущей надежности. Кроме того, утро не за горами, значит, в здании может появиться охранник, чтобы осмотреться и все проверить перед сдачей смены.

Мужика тут и так ждут два остывающих «сюрприза», что обязательно гарантируют ему кучу неприятностей и разбор полетов с полицией и начальством. Незачем его еще в перестрелку втягивать.

Да, позиция моя была всем хороша, но неудобна для нападения. По сравнению с коридором, моя комната лучше освещена. И стоит мне высунуться из укрытия, я буду словно на ладони. Тогда как своего противника я, наоборот, совсем не вижу. Стрелять же наугад, конечно, можно, только глупо. Патронов у меня всего одна обойма осталась, а противник может тоже в бронежилете быть, здесь требуется прицельная стрельба. А качественно прицелиться сейчас я никак не могу. Поэтому и пытаюсь разозлить противника, спровоцировать, заставить его напасть, и не просто выстрелить, а выйти из тени и подойти поближе.

Но вместо того, чтобы разозлиться, мой оппонент задорно рассмеялся:

– Ты бесподобна, честное слово. И убить тебя это страшное испытание, но и большая честь для меня.