– Нам с тобой, Константин, хоть в трусах иди, – проворчал Иван. – У нас на лбу все написано. Сообразительный человек за версту поймет, кто мы такие.

У входа в подворотню им пришлось задержаться. Пожилая дама помогала мужчине с костылем взобраться на бордюр. У него работала лишь одна нога. Он усердно кряхтел, подтягивал непослушное туловище, а женщина – по-видимому, законная супруга – заботливо его поддерживала.

Из арки вышел милицейский лейтенант в очках, тоже задержался, пропуская инвалида, смерил оперативников равнодушным взглядом.

Под сводом арки гулко отдавались шаги. За ней взглядам офицеров открылись симпатичный дворик и два жилых трехэтажных здания. Несуразные балконы, заваленные бытовым хламом, нависали над двором. Лестницы, ведущие на верхние этажи, находились снаружи домов, затейливо переплетались, вписывались в открытые галереи.

Сохло белье на распорках. Жизнь кипела. Кумушки вышли на соседние балконы, стали ругаться. В доме напротив курил обнаженный по пояс мужчина с волосатым животом. Справа доносились крики. Там мальчишки гоняли мяч, били по воротам, составленным из деревянных ящиков. Слева мужчина ковырялся в недрах подержанной «эмки». Машина была не на ходу. Ее передние колеса заменяли стопки кирпичей. Матово поблескивали стекла, переклеенные изолентой, засиженные мухами.

На душе Осокина становилось неуютно, возникало такое ощущение, что он гуляет под прицелом. Примаков, загнанный в ловушку, не станет церемониться. Сколько здесь квартир?

Капитан перехватил вопросительный взгляд Еременко, быстро глянул через плечо. Товарищи мялись в подворотне, не спешили выходить на свет. Сложность затеи стала ясной контрразведчикам только сейчас.

– Товарищ капитан, здесь три десятка квартир, – пробормотал Еременко. – До утра провозимся. А фигурант не станет на это смотреть.

– Надо опросить жильцов, Константин. Ты прав, нарываться не стоит. Уйди-ка в тень, не маячь на открытом месте.

Он сдвинул кепку на затылок и, жуя незажженную папиросу, направился к обладателю «эмки». Возня с этим автомобилем в нерабочее время, очевидно, была любимым занятием этого человека.

Еременко отступил в подворотню.

Взгляд капитана заскользил по мутным оконным стеклам. Примакова он в глаза не видел, но был уверен, что узнает его даже в гражданской одежде.

Оперативникам для начала следовало оцепить дворы, поговорить с жильцами на улице – с той же девушкой, покинувшей подворотню, или с пожилой парой. Они наверняка местные. А тупик – он всего лишь для автотранспорта. Пешеход, знакомый с местностью, всегда найдет лазейку, чтобы выбраться со двора, минуя подворотню.

Пожилой мужчина со шрамом на глазу заметил, что к нему направляется незнакомец, распрямил спину, вытер пальцы промасленной ветошью.

– Здравствуйте, – сказал Осокин. – Вы здесь живете?

– Все правильно, – согласился жилец. – А что, собственно?..

– Убили! – вдруг взорвал пространство истошный женский вопль. – Мама дорогая, убили, убили!

Осокин осмотрелся. Где кричали? Из подворотни выдвинулся Еременко. Испуганно закричали кумушки на балконах, бросились в свои жилища. Почесал живот курящий гражданин и тоже испарился. Тревожно перекликались мальчишки, гонявшие мяч. Женщина все голосила. К одним душещипательным воплям присоединились другие.

– Это там, товарищ капитан! – закричал Еременко, показывая пальцем на левое здание. – На втором этаже.

– Константин, прикрывай! – Осокин устремился к лестнице, подметил краем глаза, как выбежали из арочного проема оперативники, обнажили оружие.

Он прыгал по шаткой деревянной лестнице, хватаясь за перила. Эта ветхая конструкция тряслась. Иван взлетел на второй этаж. Отшатнулась морщинистая особа с тазиком, выронила свою посудину. Тазик загремел по ступеням навстречу ошарашенному Еременко.

– С дороги! – выкрикнул Осокин, размахивая пистолетом. – Контрразведка СМЕРШ, никому не выходить из квартир!

Скрипели и пружинили половицы под ногами. Вот галерея с выходом на улицу, двери квартир. Одна из них приоткрылась, в щель высунулся любопытный нос. Иван ударил по двери, пробегая мимо. Она захлопнулась, испуганно закричал жилец, получив по лбу. Сам виноват, предупреждали тебя!

Крики доносились из последней квартиры. Там все было нараспашку.

Он пролетел прыжками оставшееся расстояние, вторгся в маленькую квартиру, состоящую из двух смежных помещений. Обстановка бедненькая, но все чисто.

Навстречу ему бежала объятая страхом гражданка лет сорока, одетая по-домашнему. Видимо, это была соседка, обнаружившая открытую дверь. Сил орать у нее уже не было, голос сорвался, лицо исказилось.

Иван схватил жиличку за руку, вручил подоспевшему Еременко. Сам с пистолетом наперевес обследовал квартиру. Благо не та кубатура, чтобы возиться тут часами.

Труп лежал в первой комнате. Даму проняло не просто так. Зрелище было отвратительное.

Мужчина был в домашнем облачении – мешковатых штанах и майке. Капитанская форма была аккуратно сложена на стуле и увенчана офицерской фуражкой. Глаза покойника вылезли из орбит, лицо перекосилось. Ему перерезали горло, словно свинье. Чернела страшная рана, сквозь которую проглядывали шейные позвонки. Кровь уже запеклась. Конечности были разбросаны. Он, словно дирижер без палочки, причудливо растопырил пальцы.

Иван в задумчивости обошел покойника, присел на корточки. Тошноту ему удалось обуздать. Это был все-таки труп врага, а не друга.

Снаружи доносилось сдавленное бормотание. Оперативники держали женщину, она рыдала, пыталась вырваться.

В комнату заглянул Луговой, сделал страдальческое лицо и испарился. На цыпочках вошел Моргунов, за ним Еременко, сдавший гражданку чувствительному Михаилу.

– Это он, товарищ капитан? – спросил Моргунов.

– Без сомнения. Капитан Примаков, прошу любить и жаловать. Во всяком случае, именно так он представлялся. Теплый еще, – заключил Иван, потрогав мертвеца. – Недавно убили. Можно сказать, несколько минут назад. – Он задумчиво уставился на открытую дверь.

Луговой опрашивал особу, обнаружившую труп. Женщина что-то лопотала, голос дрожал. Она еще не вышла из шока, срывалась на рыдания.

– Константин, ищи телефон, вызывай милицию, – распорядился капитан. – Пусть еще раз опросят женщину, все оформят и увезут труп. Позднее определим наши отношения с органами правопорядка.

Лейтенант согласно кивнул и исчез. Луговой и женщина перебрались в соседнюю квартиру.

– Его действительно зовут Примаков Денис Евгеньевич, – сказал Моргунов, перебирая документы, извлеченные из кителя. – Имеется командировочное предписание из штаба Пятой армии. Смотри-ка, командир, немцы научились неплохо подделывать наши документы. Отдадим экспертам, пусть изучат на признаки изготовления в абвере. Есть мнение, что тут произошло?