– Можно подумать, в других делах он от вас есть, – заявил Осокин и ядовито оскалился.

Начальник городской милиции подполковник Окладников был на месте. Но секретарша, похожая на замороженную щуку, настаивала, что руководство занято, просила подождать.

Иван пожал плечами и без всякого приглашения распахнул дверь. Секретарша ахнула, но была бессильна и вообще находилась в другой весовой категории.

В кабинете сидели двое мужчин. Им явно было неплохо. Представительный дядечка в синем кителе напрягся, сдвинул за папку с бумагами початую емкость с армянским коньяком. За окном еще было утро, но, видимо, появление столь высокого гостя предполагало проведение этого ритуала.

– В чем дело? – хмуро осведомился мужчина в синем. – Кто вас впустил, товарищ? Вы не видите, что мы заняты?

– Прошу прощения, Юрий Константинович, – учтиво сказал Осокин. – К сожалению, не имею времени ждать.

Повернулся второй, невысокий, лысоватый, с тяжелым придирчивым взглядом. Он носил брезентовую штормовку, но эта простота не могла ввести в заблуждение капитана контрразведки СМЕРШ. К тому же у крыльца стояла черная «эмка» с номерами горкома партии, и внимательный глаз Осокина ее моментально срисовал.

– Вы не видите, с кем я разговариваю? – проскрипел Окладников. – Немедленно покиньте помещение и подождите за дверью.

– Доброе утро, Вячеслав Федорович, – поздоровался Иван с человеком в штормовке.

Второй секретарь горкома ВКП(б) кивнул ему, не спуская глаз. На его лице появилась настороженность.

– Еще раз прошу простить, но дело действительно не терпит отлагательства. Мне очень жаль, что пришлось прервать вашу важную встречу. Я отниму у вас только несколько минут. – Он достал удостоверение, раскрыл его и показал важным персонам, находившимся в кабинете.

Подполковник Окладников едва заметно поморщился, но его решимость противостоять вторжению как-то поубавилась. Второй секретарь Грановский вытянул шею, рассмотрел документ, сделал уважительно-ироничную мину, быстро пересекся взглядом с хозяином кабинета.

– Мое почтение военной контрразведке, – произнес он надтреснутым голосом. – Вот где служат настоящие орлы, дорожащие своим временем. Ну что ж, не будем задерживать столь занятого человека. Мы уже закончили, Юрий Константинович. Я сказал вам все, что хотел, а вы меня поняли. Теперь принимайте меры. Желательно не затягивать с этим. Завтра я подниму этот вопрос перед Михаилом Егоровичем. Надеюсь, он озвучит его на очередном собрании партактива.

Грановский поднялся, бросил сожалеющий взгляд на бутылочное горлышко, приютившееся за бумагами, кивнул Осокину и вышел.

Подполковник Окладников крякнул, укоризненно покачал головой и сказал:

– Ох, не вовремя вы, капитан. Ладно, что с вами делать. Излагайте причину визита в наше ведомство. Ваше лицо мне кажется знакомым.

– Я тоже вас где-то видел, Юрий Константинович, – отозвался шуткой Иван. – Так уж сложилось, что в последнее время наши ведомства работают сообща. Вчера ваши криминалисты обследовали труп гражданина Острового, позднее – Кошелева, а затем – некоего мутного субъекта, имеющего документы на имя Примакова. Все эти лица проходят по нашим разработкам. Вам, конечно, об этом доложили.

– Да, я в курсе, чем занимаются мои криминалисты. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным и позволит снизить криминальный градус. Так что у вас?..

– Мне необходимо ознакомиться с личными делами всех ваших сотрудников. Я повторяю – всех. Мне нужен свободный доступ в отдел учета личного состава и полная конфиденциальность. Иначе говоря, никто не должен знать, кто я такой и чем занимаюсь. Это следует сделать именно сейчас. Если вы сомневаетесь в моих полномочиях, то позвоните подполковнику Редникову. Он продублирует мою просьбу.

– Как мягко вы стелете – просьба, – пробормотал Окладников. – Попробуй ее не выполнить, до конца короткой жизни жалеть будешь. Не возражаю, товарищ капитан, позвоню в отдел, вам все подготовят. Можете располагаться и спокойно работать. Позвольте вопрос. А что не так с нашим личным составом?

– Обычная проверка, – ответил Иван.

Ничего обычного в этой проверке не было. Оба они прекрасно понимали это. Подполковник покладисто кивнул, хотя напрягся и проявил признаки волнения. Связываться с контрразведкой себе дороже. Пусть она шерстит, от него не убудет.

Светиться в здании райотдела капитану как-то не хотелось. Фактор случайности никто не отменял. Осокин вышел через задний ход, по пути столкнулся с парой сотрудников рабоче-крестьянской милиции, не знакомых ему, миновал чахлый скверик и вошел в неприметный флигель, где размещались бухгалтерия и отдел учета личного состава.

Сотрудница уже была предупреждена, показала посетителю на выдвижные ящики, выжидающе уставилась на него и спросила:

– Я могу вам еще чем-то помочь, товарищ?

– Спасибо, можете идти. Буду признателен, если меня не станут беспокоить.

В штате районного отдела милиции числилось чуть более ста сотрудников. Осокин минут сорок просматривал личные дела. Потом пальцы его вдруг онемели. Контрразведчик всматривался в не очень качественный фотографический снимок. Предельно короткая стрижка, треугольное лицо с острым подбородком, на котором весьма уместно смотрелась бы козлиная бородка. Но ее там не было. Маленький нос, темные глаза, лишенные эмоций.

Это был он! Тот самый человек, с которым сыщики столкнулись в подворотне, действительно состоял на службе в рабоче-крестьянской милиции. Но как доказать, что именно он прикончил Примакова? Ну вошел в тот квартал по служебной надобности. По какой именно, интересно?

Осокин жадно вчитывался в скупые строчки личного дела. Чалый Валентин Захарович, 1904 года рождения, уроженец поселка Волынка Екатеринославской губернии, сейчас Днепропетровская область. Бросил техническое училище в Екатеринославе, с двадцать второго года служил в Красной армии, потом в рабоче-крестьянской милиции. Переводы в Тамбов, в Мурманск, с мая сорок первого – сотрудник райотдела на Орловщине. Поощрения, незначительные взыскания. Сознательный, целеустремленный работник, проявляет инициативу, четко выполняет приказы старших по званию. С декабря сорок второго года – кандидат в члены ВКП(б). Семьей не обременен. Интересно, почему. В город Свиров переведен четыре месяца назад. Лейтенант, заместитель начальника отдела общественной безопасности. Контролирует патрульную службу. Проживает на улице Фрунзе, дом 34, квартира 16. Квартира находится на балансе ведомства.

Что такое улица Фрунзе? Осокин закрыл глаза, включил память. Юго-западный район, застроенный преимущественно бараками. От райотдела четверть часа пешего хода или пять минут на городском автобусе.

Иван закрыл папку, погрузился в размышления. Улики против Чалого больше косвенные, интуицию к делу не подошьешь. Но надо его брать, знакомиться, настойчиво беседовать. Время не ждет. На носу серьезная военная кампания. Прибывают войска, рассредоточиваются по участкам фронта. Информация об их количестве и местах дислокации благополучно перетекает к противнику. Руководство милиции не извещать, сделать это задним числом. У Чалого в ведомстве могут быть сообщники.