происходит настолько быстро. Я не готова, но остановиться невозможно. Особенно когда он просто прижимает мою промежность к своему члену, совершая пару демо-фрикций.

С ума сойти, я сейчас завою от желания, и с моих губ слетает жалобный и сладкий стон, кричащий ему «трахни меня».

Надо остановиться, что я делаю? Господи, да это невозможно.

Он ощущается еще лучше, чем горячая вода, ласкающая каждый миллиметр моего тела. И захватывает меня сильнее, чем фанатический горный пейзаж. Он и сам ощущается как скала… Такой большой, накрывающий меня с головой, заставляющий ощутить себя крохотной, но в то же время равной ему.

Его язык медленно скользит по моему, жадность губ дурманит разум. Он на вкус как абсолютное безумие и пахнет так же. Мне нравится, что Макс пробует меня, изучает, соблюдая невероятный баланс нежности и голодной дикости.

Перехватывая инициативу, уже я прижимаю парня в угол и располагаюсь в воде на его ноге так, чтобы бедро Макса упиралось в пространство между моими. Клитор простреливает током, он болит и ноет, я растворяюсь в ощущениях, которых не испытывала много лет. А, быть может, никогда.

— Я так давно хотел это сделать, — дыша в мои губы, признается Максим.

У меня внутри все плывет от его слов, живот мучают сладкие спазмы, и я непроизвольно соскальзываю по его бедру, инстинктивно пытаясь продолжить игру. Колдовской омут глаз Максима напрочь лишает меня стоп-сигналов, как и вид капель воды, соблазнительно стекающих по его подбородку, шее и ключицам. Он почти голый, и я могу разглядеть каждый шрам и родинку подмечая детали. И это так странно, делать все это после долгих лет близости только с одним мужчиной.

Прелюдия в воде — это что-то невероятное, здесь другие законы гравитации, а тело максимально расслабленное и распаренное, поэтому ощущения обостряются в несколько раз. Хотя сексом в воде я бы заниматься не хотела, тем более в общественном бассейне.

— Серьезно? — закусывая истерзанную им губу, флиртую я.

— Я о тебе фантазировал с подросткового возраста, — признается глухо.

Звучит трэшово, но чертовки приятно.

— Не могу похвастаться тем же, — усмехаюсь я, на что он только крепче сжимает мою задницу и вновь насаживает на себя.

От полного сплетения тел нас разделяет только тонкая ткань, и, судя по тому, что его руки начинают нагло изучать каждый сантиметр моей кожи, очень скоро он войдет в мое тело самым доступным для него сейчас образом.

Черт, вокруг столько людей. И все видят, как мы тут безобразничаем. Хотя, пусть завидуют.

— Зато ты можешь похвастаться шикарной фигурой даже в этом купальнике.

— Удалось мне тебя соблазнить? — окончательно расслабившись, игриво отзываюсь я.

Но мне резко становится не до игр, когда там, под водой, его рука отодвигает полоску моего купальника, чтобы слегка приласкать меня там пальцем, прежде чем ввести его внутрь.

Я вновь не могу сдержать стона и, прикрыв глаза, издаю его прямо в мужские губы, забывая о том, что рядом с нами мирно наслаждается водными процедурами пожилая парочка. Боюсь, как бы их инфаркт не схватил от такого зрелища.

— Настолько, что я, как только тебя в нем увидел, захотел всю съесть и вылизать, — сдержанно произносит на ушко, продолжая изучать мое тело и реакции на его действия. А я изучаю вместе с ним, потому что таких реакций я от себя не ожидала.

Как и то, что я, оказывается, завожусь с полуоборота и способна стать мокрой за пару минут.

От одной лишь мысли, которую он рисует в моей голове своими словами, я умираю. Эмоции бьют ключом, прорываются сквозь стену ограничивающих убеждений, и вот я уже на крючке. Хочется верить, что и он на моем, но возможно, в такие моменты о будущем думать не стоит.

Порой, чтобы ощутить себя живой, нужно хорошенько так согрешить, не правда ли?

— Ты безумный, Макс. Что мы делаем? Ты обещал, что ничего у нас не будет. Забыл?

Максим

— У меня с памятью полный порядок, но мне нравится шаловливый ход твоих мыслей, — ухмыляюсь я, поглаживая языком пульсирующую венку на ее шее. Хотя веселого в происходящем мало. Я в шаге от того, чтобы, пользуясь плохой видимостью, устроить нам обоим самый жаркий релакс из всех возможных. — У тебя был когда-нибудь секс в общественных местах? Уверен, что нет. Твой старичок вряд ли на такое способен.

— Хватит, Макс. На нас смотрят, — Снегурка шумно выдыхает, покрываясь мурашками, вызванными явно не холодом. Нам обоим чертовски горячо.

— В этом весь прикол. Тебе нравится, я чувствую, — продолжаю провоцировать, подкрепляя слова действиями.

Меня буквально разрывает от ее бурной реакции. Заводит не на шутку.

Не помню, когда в последний раз так колошматило от перевозбуждения. Мои хотелки всегда удовлетворялись быстро и без особых усилий, а тут сплошной вызов. Сашка даже в этом безобразном бикини выглядит, как ожившая мечта озабоченного подростка. Интересно, если трахну ее сейчас, меня попустит или сильнее встряну? Есть подозрение, что второй вариант исключать не стоит.

— Прекрати сейчас же, — зашипев, Саша выталкивает мою руку из своего стрёмного купальника, и я морщусь от боли, словно меня прервали прямо во время секса, что немного не соответствует реальности. Кроме пальцев я ничего в нее не вставил. А мог бы, несмотря на осуждающе брюзжавших в наш адрес пенсионеров. Мне так-то по барабану на чужое мнение. Тем более я больше чем уверен, что ворчат они больше от зависти. У них-то все давно отгорело, а мы сейчас в самом жерле вулкана.

— Стыд усиливает удовольствие, Саш. Чем агрессивнее ты сопротивляешься, тем ярче кончишь, — заключив пылающее женское лицо в ладони, настойчиво вгрызаюсь в припухшие губы.

Как же развратно она стонет! Свихнуться можно. Мозг капитулирует, эмоции штормят, пульсирующий член требует сиюминутного удовлетворения.

Краем уха слышу, как престарелые моралисты зовут администратора. Сейчас жаловаться начнут. Да и похер, мы ничего такого не делаем. Пока не делаем.

— А говорил, что не маньяк, — Саша с силой отталкивает меня, когда я снова прижимаюсь каменным стояком к ее промежности. — Прекрати, Максим. Я серьезно.

Сорвалась рыбка… Раскрасневшаяся, распалённая, с горящими глазами, вздымающейся грудью и поплывшим взглядом. Вот как ее не хотеть? Я же вижу, как она сама себя ломает, выстраивая никому не нужные границы. Судорожно пытаюсь припомнить, были ли у меня замужние, но мысли в таком раздрае, что так сразу в кучу не собрать.

— Ладно, не трогаю больше, — с тяжелым вздохом капитулирую, показывая ладони.

— А я тебе больше не верю, Максим. Безответственность и глупость не красят мужчину. А ты еще и