Шептать было необязательно, мы же под звукоизоляционным куполом, но инстинктивно хотелось стать меньше, незаметнее, неслышной, только бы Элоранарр прошёл мимо, потому что я чувствовала – стоит ему оказаться рядом, и пытка брачной магией продолжится с новой силой.

Элоранарр поднял голову, скользнул взглядом по берегу – и зашагал к нам уже не той расслабленной походкой, что прежде, а решительно, быстро. Он прорвался сквозь купол блокирующего звуки заклинания, и, ощутив это, застыл.

На нас вновь обрушился рокот волн, шелест ветра, далёкие грозовые раскаты. По влажным волосам Элоранарра пробежали искорки.

– Что за секреты? – отчеканил он.

– Обсуждаем меры безопасности при завтрашнем отборе, – Дарион чуть отклонился, словно пытаясь ещё больше отодвинуться от меня.

Элоранарр оглядывал его, и я ощущала отчётливый запах раскалённого металла – злость, которую Элоранарр внешне более ничем не проявлял.

Ещё один самолётик-послание, сражаясь с ветром, то и дело закручиваясь, припадая к земле, добрался до меня, уткнулся в грудь и упал в складки мантии. Вокруг Элоранарра вспыхнула сразу дюжина огненных сфер, осветив его гибкое жилистое тело в капельках воды. Я прикрыла глаза ладонью, но сквозь пальцы следила за ним: холодным взглядом Элоранарр окинул обнажённый торс Дариона, следы на песке между нами, но меня взглядом старательно избегал, словно боялся обжечься. А вот я смотрела – смотрела и не могла отвести взгляд от его сурового лица, на котором словно горели отсветами пламени глаза, на раздувающиеся ноздри, напряжённо заострившиеся скулы, плотно сомкнутые губы.

Сердце билось глухо, с трудом. Плеск волн, далёкая гроза – все звуки отступили, а на берег навалилась тягучая, мучительная тяжесть. Захотелось сбежать. И я не сразу поняла, что это – давление магии Элоранарра.

– Халэнн, тебе прислали письмо, – в голосе Элоранарра опять намешалось слишком много эмоций, он окинул взглядом другие послания. – Очередное.

Обычно Сирины командуют голосом, менталисты управляют остальными, но сейчас даже такой намёк Элоранарра прозвучал для меня непререкаемым приказом отчитаться. И телекинез почему-то стал подводить, неожиданно трудно оказалось взять самолётик в руку. Он разложился сам, я судорожно пробежала взглядом по строкам и зачем-то протянула письмо Элоранарру. На нём были лишь мокрые панталоны, облепившие пах так, что почти ничего не скрывали.

– Мои вассалы очень просят устроить их кандидаток в избранные поближе к родовому артефакту. Опять. Настойчивые.

Читать Элоранарр не стал, отмахнулся рукой, одновременно гася огненные сферы, и на нас обрушилась непроглядная тьма.

– Мог не спрашивать, просто привести и всё, – опять непередаваемая гамма эмоций. Скрипнул под ногами Элоранарра песок, запах раскалённого металла и корицы усилился, кружа голову, а в следующий миг Элоранарр уселся рядом со мной. – Так что там с мерами безопасности? Я тоже хотел их обсудить.

Я оказалась меж двух мощных полуобнажённых тел.

Море кипело и шипело. Я пыталась снова привыкнуть к сумраку и не обращать внимание на невыносимо соблазнительно пахнущего Элоранарра, на инстинктивное желание прижаться к нему, навалиться на него, обхватить ногами, целовать – делать всё то, что сейчас в фантазиях проделывала воображаемая я.

«Какой смысл бороться? – какая-то часть меня слишком устала. – Он красив, соблазнителен, близость с ним подарит море удовольствия».

Но трезвомыслящая часть понимала: если не пройду отбор, Элоранарр не ляжет со мной, пока возможно зачатие, как не ложился с другими своими любовницами в такие периоды, потому что только избранная может родить ему дракона правящего рода, а от обычной любовницы получится лишь обычный слабый дракон.

И я понимала его позицию: тысячелетиями золотых драконов уничтожали, только чудом и обманом последнему золотому дракону Эёрана удалось выжить, только невероятным чудом он нашёл себе денею – истинную пару, источник невероятной магии, усилившую его настолько, что он из обычного дракона стал правящим и смог создать родовой артефакт. И всё равно золотых оставалось мало, всё равно их убивали – коварно, жестоко, методично, даже в их собственном дворце. Я понимала, почему Элоранарр боится заводить слабых детей – они не выживут.

Сама я поступила бы так же. Но сейчас, когда во мне снова закипала кровь, сердце колотилось всё чаще, а сознание наполнялось сладострастными, соблазнительными, восхитительными фантазиями о близости, я не хотела принимать её невозможность. Руководствоваться здравым смыслом под действием инстинктов и магии было так трудно…

– Активированы дополнительные плетения защиты, – заговорил Дарион, и я не сразу поняла, что он отчитывается о мерах безопасности. – Заселённые во дворец кандидатки и их родственники уже проверены.

– На моём первом отборе тоже всех проверили, – грустно заметил Элоранарр.

Даже сквозь дурман желания пробилось сочувствие: одна из попавших на отбор кандидаток прокляла его мать, и это стоило первой императрице жизни.

– Каким бы ни был результат расследования, я всё же думаю, тогда амулет для проклятья твоей матери девушка получила уже внутри дворца, – тихо отозвался Дарион. – И не забывай, до того, как твоих потенциальных избранных стали вырезать, до случая с проклятием, кандидатки, процедура отбора и беременные драконессы были священны и неприкосновенны, никогда ни Фламиры с их не самыми честными методами, ни ваши кровные враги вампиры и пришлые эльфы не переступали эту черту. Даже во времена становления империи. Никто не ожидал ничего подобного, и проверяли скорее для того, чтобы кандидатки не делали друг другу пакостей. Следить, как бы девицы волосы и одежду друг другу не попортили, это совсем не то же самое, что искать потенциальную убийцу.

Элоранарр промолчал, а я всё скатывалась в чувственные видения, ощущала на своих губах его горячие, настойчивые губы. Он каждый раз целовал глубоко, словно брал меня одним этим поцелуем.

В видения прорвался бас Дариона:

– В первом наружном лагере уже собираются эёранцы, их проверяют, но основной досмотр начнётся перед отбором. Во втором наружном лагере всё готово для открытия порталов для кандидаток из других миров, гвардейцы и офицеры ИСБ сейчас в тех мирах, собирают девушек и тоже проверяют. На этот раз всё пройдёт гладко.

Опять Элоранарр промолчал, лишь вздохнул тяжело, закинул руку на колено, и в этом положении она оказалась прижата к моему плечу. Прикосновение опалило, хотя чувствительность кожи по-прежнему оставалась немного притуплённой.

– Элор, – неожиданно мягко позвал Дарион. – Давай отменим всё…

– Нет.

– Элор, это неразумно, лучше оставить кандидаток Лину. Тебе незачем торопиться…

– Дарион, – в голосе Элоранарра зазвучал металл. – Я тебя ценю. Но это личное. Не надо лезть в личное…

– Это моя обязанность… – а Дарион, оказывается, хорошо умел прятать раздражение за участливостью и поддельной мягкостью голоса.