13:40. Эсминец «Свирепый» и идущий за ним на буксире поврежденный «Гордый» атакованы четверкой Ю-88. Атака отражена, повреждений нет.

***

В следующий раз отбомбились немцы по "Кара-Богазу" плотно и густо, «юнкерсы» заходили неоднократно, но попадание было одно – бомба легла в первый трюм, транспорт остался на плаву, хотя сильный пожар тушили довольно долго. Может, пожар и помог выжить: еще трижды проходили над судном вражеские самолеты, но бомбы тратить не пожелали – судя по клубам дыма, посудина и так была обречена.

А вот фиг им – немцам – по всей морде. Держался "Кара-Богаз", командовал неутомимый Михнев…

…Брызгала и прыскала водяной струей разболтанная помпа, но куда больше команда надеялась на иные средства пожаротушения. Выстроились цепочки от борта, передавали ведра – двигался живой конвейер, и даже без особого шума-крика работали люди. По сути, вот эти красноармейцы, гражданские, случайно приблудившиеся моряки береговых служб и стали теперь командой транспорта, не очень опытной, но уже единой.

Янис не сразу сообразил, что моряк, которому он передает мятые разнокалиберные ведра, женского пола, и вполне ничего себе так. Это подкатанные рабочие штаны натолкнули на неуместную догадку – у нормальных моряков не бывает таких гладких и выразительных икр. Потом уж дошло, что тельняшка торс краснофлотца неправильно облегает, в смысле, очень даже правильно, но откровенно неуставно. Лицо опять же.… Вот что за бессовестный человек товарищ Выру?! Судно горит, ко дну запросто можно пойти, а он вовсе не на то, что нужно, косится…

— Не узнаете? – спросила полосатая красавица, мимоходом упихивая выбившуюся прядь волос обратно под пилотку. – Вы же меня утром из воды вытаскивали.

— Э.… Извините, не узнал, – признался Янис. – Длинный сегодня денек.

— Да что вы извиняетесь? Я поблагодарить хотела. Прыгнула с испуга за всеми, вроде и плаваю хорошо, а чувствую, тону. Еще и в платье запуталась. Ой, да я не про это. Правы вы – длинный день. Но мы же дойдем, спасемся? Ведь правда, спасемся?

— Работаем над этим. И будем работать…

…Плескала вода из ведер на изящные босые ступни, безостановочно двигалась цепочка людей, а Янис в голос – не только девушке – рассказывал, что положение отнюдь не безнадежно, остров Вайндло не так далеко, катерники здесь частенько проходят, он, как электрик-пулеметчик сторожевого катера, вполне в курсе дела. Конечно, нужно поднатужиться, ремонтных работ еще много, но машинное отделение не задето, шансы вполне приличные…

Трюм густо дымился, но открытый огонь затушили, а некоторый дым пусть будет – он защита. Поставить бы еще дымы, но дымовых шашек на борту не имелось. Считали комендоры у орудия немногие оставшиеся снаряды, катались по изуродованной палубе россыпи винтовочных гильз, уцелевшие пассажиры начали уборку. Ремонтная команда вернулась к основному делу. Пробираясь в пролом, Янис раздумывал о стройных ногах, и о том, что болтал языком на палубе почище любящего это дело Серого. С чего так на красноречие и треп пробило, вообще непонятно. «Подходы, бухта, маяк, знаменитая столетняя сосновая роща»… Наверняка остров Вайндло[3] совершенно не такой, вот выскажут потом.… Хотя некоторая польза была, люди слушали.

…— Поднажмите, товарищи! – приказывал спустившийся к ремонтникам Михнев. – Вы люди ответственные, сами всё понимаете, но еще раз напомню – мы дрейфуем. И дрейфуем в совершенно ненужную сторону. На берегу противник, а принимать бой нам нечем, да и не с руки. Нет у нас таких задач. Ускорьтесь, товарищи!

Ускорялись товарищи ремонтники, но было это сложновато. Ходили втроем – с толковым старлеем-связистом и самим товарищем Михневым – к раненому помощнику капитана. Тот, кашляя кровью, пытался объяснить насчет рабочего момента на баллере[4], даже рисовал...

Сделали. Поднимал пары "Кара-Богаз". Рулевое управление восстановилось, конечно, сугубо примитивно, так сказать, в механическо-голосовом виде: команды сверху передавались путем крика, а внизу уже вручную реагировали, ворочая неуклюжую систему рычагов, но ведь работал проклятый руль, работал…

— Все ж довольно доступная механика. Это если вдуматься, – заметил Янис, вытирая вздрагивающие от усталости руки влажной ветошью.

— Так это если хорошенько вдуматься, – согласился измученный сержант, чья гимнастерка уже не отличалась цветом от прокопченных стен разбитого отсека.

***

16:40. Крейсер «Киров» и сопровождавшие корабли уже на Кронштадтском рейде.

17:40. Атаками девятки Ю-88 к юго-западу от острова Лавенсари потоплен пароход «Атис Кронвалдис». На борту было около 950 человек. Вплавь спаслось около 20 человек, четверо спасено сторожевиком «Разведчик».

Около 17-18 часов в районе острова Лавенсари под ударами немецкой авиации затонул транспорт «Алев», бомбами подожжен пароход «Ярвамаа». Подробности гибели неизвестны. Позже в зону бедствия были направлены тральщики «Озерной» и «Молотов», в сумерках они никого не нашли.

17:40. Немецкий авиаудар по уже горящему и потерявшему ход транспорту «Шауляй». Попаданий нет, судно взято на буксир тральщиком «Москва», отведено в бухту Сууркюля. Начата высадка пассажиров.

***

Двигаться "Кара-Богаз" начал уже после 18 часов, а через полчаса его атаковали немецкие самолеты. Было «юнкерсов» всего три, но как же остервенело наседали, гады. Бомбы положили криво – по ходу, но потом немцы раз за разом заходили и поливали пулеметным огнем. Умолкла, расстреляв последние снаряды, пушечка транспорта, треск винтовочного огня бомбовозы игнорировали. Отвалили сволочи, когда "Кара-Богаз" вновь запылал…

Ну, крепко избитому судну чтобы задымить, много и не надо. Уже привычно тушили первый трюм, судно тяжелело – в трюмах открылась течь, и не одна. Но машинное отделение еще держалось.

Шли почти ощупью, хотя карта имелась и ручных-полевых компасов хватало, но насчет точного своего места "Кара-Богаз" определиться не мог. Наблюдатели высматривали мины, отдельная команда с винтовками готовилась в случае необходимости расстреливать плавучую смерть. Товарищ Михнев приказывал удвоить бдительность: мин будет много, а с маневренностью у транспорта сейчас совсем плохо, так что всем смотреть вдвое зорче!

Янис ничего удвоить уже не мог – иссяк силами. Лежал под надстройкой на корме, дремал под чьей-то фуфайкой. Дали сухарь, жиденько намазанный чем-то консервированным, кружку воды. Вяло размышляя о былых тарталетках с джемом и о том, где сейчас «003»-й, Янис заснул.

С минами обошлось – видимо, в стороне от заграждения прошел "Кара-Богаз", засекли лишь одну сорванную с якоря гадину. Но об этом Янис позже узнал, когда проснулся от криков.

Кричал на этот раз "Кара-Богаз" от восторга – навстречу шел советский тральщик, сигналил.

Нет, вовсе ничего не кончилось. Взять на буксир едва