одежды Эстер сдул пудру, которой ее осыпала Матильда. Маленькие крупинки образовали облачко, которое накрыло Беру, и тот чёс же ее одежда вспыхнула нестерпимо белым пламенем, таким ярким, что солнце в его всполохах померкло.

Бера отчаянно закричала, корчась в языках пламени, она орала какие то заклинания, но пламя все не угасало. К ней подбежали охранники, пытаясь сбить пламя, но оно легко перекинулась на их одежду. Вакханалия закончилась, только когда ведьмак что-то прокричал, в вое и визге его слов было не слышно, но пламя послушалось и погасло…

Перед Эстер стояло несколько охранников и ведьма, одежда на них висела лохмотьями, кожу покрывали пузыри, кое где она уже облезла и висела лохмотьями.

— Ты мне за это ответишь, мерзкая! — прошипела Бера.

Но ведьмак цыкнул на ведьму, и с поклоном обратился к Эстер.

— Госпожа Эстер, герцогиня приглашает вас к себе в гости, — в его голосе была учтивость и угроза.

— Странное приглашение, вы напали на моего, — тут она замялась, — на моего козла, пытались меня схватить, что еще мне от вас ждать.

— Госпожа пойдет с нами, или будет все по-плохому? — вновь с угрозой спросил ведьмак.

— Госпожа пойдет с вами, все равно шла в замок.

— Тогда прошу пройти в карету, мы отвезем вас.

— Хорошо, но козел поедет со мной!

— Хммм, — ведьмак покосился на козла, но ничего не сказал.

Через минуту из-за пригорка показалась карета, в которую были запряжены страшные черные кони, в их глазах плясало адское пламя, каждый вздох — это языки пламени. Но ничего не поделаешь. Перед Эстер открылись двери, и она взобралась по ступенькам внутрь, туда же запрыгнул козёл.

Двери захлопнулись, словно дверца мышеловки.

Через несколько минут они уже были у стен замка, где на откидном мосту их уже встречала Белинда.

Глава 17 Замок герцога

Белинда была красавицей, холодная ее красота сражала наповал. Узкое лицо, белая фарфоровая кожа, огромные черные глаза, тонкие аристократичные черты лица, и черные волосы блестящие и густые, почти до пояса. Да и фигура у нее такая, что любая современная женщина позавидует.

Козёл посмотрел в окошко кареты и присвистнул.

— Ого, вот это да…

— Слюни не пуская, Максим Леонидович, она только на лицо прекрасна!

— Ох, я бы ее…

— Даже слышать не хочу, что ты бы с ней хотел сделать! — рявкнула на козла Эстер.

Двери кареты открылись и они вышли. Мост был сделан дугой, Белинда стояла на самой высокой точке, так, что Эстер, чтобы посмотреть на нее, должна была задирать голову. Она это сделала специально, — про себя подумала Эстер, — чтобы мы знали свое место, кто мы и кто она!

— Рада тебя приветствовать, Эстер Вэйтен, я знала твою мать.

— Доброго дня, герцогиня, — Эстер сделала книксен.

— Я приглашаю вас в гости, — и герцогиня сделала жест рукой, словно приглашала пройти за ней.

— Спасибо, герцогиня, — Эстер вновь присела в книксен.

Герцогиня развернулась и красивой походкой, с прямой спиной, плавной и грациозной поплыла в сторону дверей замка, которые раскрылись перед нее.

Эстер ничего не оставалась, как последовать вслед за ней. Козел от нее не отставал. Стража в дверях попыталась остановить козла, но окрик герцогини, и Максим Леонидович с гордо поднятой рогатой головой прошествовал вслед Эстер, проходя мимо стражи, он высунул длинный язык, дразня тех.

«Боже, что в голове у этого вроде взрослого мужчины, ведет себя как маленький пацан» — подумала Эстер.

Огромный зал для приемов встретил промозглым холодом, золотым великолепием и тишиной. Герцогиня взошла на трон и грациозно села. Эстер с козлом остались, сиротливо стоять внизу у подножья трона в этом огромном и пустом зале.

— Подойди ко мне, — перст указал на козла, — тот как на веревочке побежал к ногам своей королевы.

— О, моя герцогиня, — только и проблеял глупый козёл.

— А, ты интересный мужчина, — герцогиня держала морду козла в своих руках, поворачивая ее то вправо, то влево.

Потом достала из-за пояса какой-то порошок и подула на него.

Эстер и охнуть не успела, как с козла стала клочьями лететь шерсть, рога отвалились, миг, и на коленях перед герцогиней уже стоял Максим Леонидович собственной персоной. Он стоял и блеял, тряс головой, отплевывался от шерсти, в рваном костюме, с недельной щетиной на щеках, босой. Потом испуганно посмотрел на герцогиню, провел руками по голове, по своему телу, посмотрел на свои руки.

— Я — человек, я снова человек, о, моя герцогиня, я так вам благодарен!

— И я с удовольствием приму твою благодарность, когда я тебя попрошу, ты выполнишь одну мою просьбу.

— Для вас все что угодно, — бросился целовать ей руки Максим Леонидович.

— А ты ничего, красавиц, — Белинда плотоядно улыбнулась, обнажив ряд белые зубов, с длинными клыками, провела по волосам Максима, потрепав его за щеку.

В сердце маленькой ведьмы словно впился кусочек стекла — эта стерва сейчас пыталась соблазнить ее козла! Тьфу, ты! Максима! Вот ведь стерва!

В сердце Эстер забралась ревность, отравив своим ядом ее кровь!

— Ну, а теперь ты, моя дорогая, подойди ко мне, — Белинда обратила свой взор на Эстер.

Эстер сделала пару шагов в сторону трона, и посмотрела в глаза ведьме. В черных глазах плескалась ненависть, она видела это, она ее ощущала, Эстер сделала смело еще шаг и оказалась почти рядом с черной ведьмой. Та протянула руку, желая коснуться Эстер, но не тут то было.

Даже не коснувшись платья Эстер, она отдернула руку, словно ее обожгли кислотой.

— Фу, какой ужас у тебя приколот на груди, сними это немедленно, — ткнула пальцем в брошь тетушки Матильды.

— Не сниму, тетушка не велела, — только теперь Эстер поняла, что тетушка ее ещё та, хитрая бестия, прикидывается сумасшедшей, а сама наложила на ее два круга магической защиты, и теперь Белинда может беситься сколько угодно, но защиту ей не снять, и сделать она ничего ей не сможет.

— Мой дорогой Максим, помоги мне снять эту гадость с груди твоей спутницы, отстегни брошь, — обратилась она к Максиму Леонидовичу.

Это был запрещенный прием. Эстре испуганно посмотрела на Максима, тот как сомнамбула повернулся к Эстер, сделал шаг и потянулся к брошке. Глаза его были пусты, как у мертвеца. Эстер в ужасе отшатнулась, но вспомнила тетушку, ее наказ, быстро вынула из своих волос цветок и воткнула его в волосы Максима.

У того как пелена с лица спала, глаза засветились, взор стал осмысленным, и он с удивлением уставился на Эстер.

— Что это со мной было?

— Зря ты против меня идешь, маленькая ведьма,