Дверь сама собой распахнулась, приглашая путников домой.

На пороге их уже встречало нечто и голосом тетушки Матильды пропело: Как я рада видеть тебя, моя племянница…

Тетушка была и правда необычная, необычно в ней было все: одежда, прическа, даже обувь. Одета она была как капуста, на ней было четыре или пять разноцветных юбок, сверху на них было одето три разных фартука, разной длины и ширины, так, что самый маленький был сверху, а самый большой прятался в оборках верхней юбки. На голове невообразимая прическа, построенная из рыжих кудрей, больше похожая на замок, в которую были воткнуты связки цветных перышек, заколки, гребенки, пара амулетов, и в довершении всего сверху были привязаны цветные ленты.

Можно было подумать, что тетушка сошла с ума, но взгляд ее был остер и внимателен.

— Как ты выросла моя племянница, — проворковала тетушка.

— Я тоже рада вас видеть, тетушка Матильда.

— А какой у тебя замечательный козел, — тетушка достала пенсне и внимательно стала разглядывать Максима Леонидовича. — Очень интересный мужчина, разрешите с вами познакомиться.

Тетушка протянула руку, как для пожатия, козел тряхнул бородой и подал ей копыто: Простите, мадам, что не могу поцеловать вашу руку, меня зовут Максим.

Тетушка потрясла его за копыто, погладила по рогам, козел сомлел и закатил глаза.

— Простите, что не смогу быть с вами долго, дела, дела…Кофе на столе, ужин на плите, а я пошла…

И тетушка, подметая пол множеством юбок, уплыла куда-то вглубь дома.

Эстер прошла на кухню, тут все ей было знакомо с детства, ничего не поменялось, все строго расставлено по своим местам. Присев за стол, она налила из кофейника себе крепкого терпкого кофе, взяла сладкую сдобную булочку, намазала ее маслом. Вдруг сзади кто-то покашлял.

— Может, уже со мной поделишься, — сказал козел.

— Присаживайтесь за стол, Максим Леонидович.

— Ну, наконец-то пригласила, — козел бесцеремонно отодвинул стул, взгромоздился на него, — может, нальешь мне кофе, а то знаешь копытом как-то неудобно.

Пока Эстер накрывала на стол, в кухню вплыла тетушка.

— Ах, я и забыла, что у меня гости, какая я плохая хозяйка, даже ужином вас не накормила.

И как по мановению волшебной палочки, из шкафчиков начала доставать и расставлять на столе вазочки, супницу, блюда с уже нарезанной ветчиной, хлебом, сыром. Это был вихрь. Не прошло и тридцати секунд, а весь стол был уставлен блюдами. Козел и Эстер сидели и смотрели на всю эту вакханалию.

— Ой, я и забыла, у меня же важные дела! О, а это тебе Эстер, брошка будет тебя украшать, — с этими словами она приколола на грудь Эстер нечто, отдаленное напоминающее брошку, что-то такое, сделанное из цветных пёрышек, бусинок, проволоки и прочей чепухи, и тут же выбежала из кухни.

Козел, окинув взглядом накрытый стол, довольно погладил копытом лохматое брюхо и икнул: Вот это я понимаю ужин!

Они ели молча, Максим с жадностью поглощал листья сочного салата, белый хлеб с овощным рагу, на десерт — сочную морковь. Эстре задумчиво жевала сдобную булочку, в голове у нее вертелся вопрос и все не находил ответа, она уже десять раз пожалела, что решила зайти в гости к тетушке, какой от этого прок. Тетушка так и не пришла в себя и все чудит.

Поужинав, они сами выбрали себя спальни в большом доме, так и встретив нигде хозяйку.

И только утром на пороге дома вновь появилась Матильда. Как рачительная хозяйка накормила их завтраком, собрала им еды в дорогу. Эстер смотрела и удивлялась, ее тетя то вела себя как приветливая хозяйка, то, как умалишенная, и нельзя было угадать, какая она будет через пять минут.

На прощанье Эстер все же задала тетушке вопрос, который ее так мучил: Тетушка Матильда, а как расколдовать Максима Леонидовича?

— Как козлиная шкура была одета, так и спадёт, кто одевал, тот и снять поможет, — она посмотрела на небо, ткнув куда-то пальцем, сказала, — уж, недолго осталось, брошку мою не снимай! Шар береги…

Потом вынула из кармашка пудреницу и дунула на Эстер, тонкий порошок осыпал платье, волосы, попал в глаза и нос, заставив Эстер чихнуть.

— На тебе мою пудреницу, пригодиться, — с этими словами она сунула её в кармашек платья племянницы, затем вынула из своей прически один цветок и воткнула в волосы Эстер.

Полюбовавшись на дело рук своих, даже не попрощавшись, она исчезла, как облачко, которое сдул ветер.

Эстер вновь чихнула. Шар! Как она могла забыть про странную стекляшку, она сунула руку в сумку и нащупала там круглый предмет. Шар был теплым. Ну, надо же, — удивленно подумала Эстер, потом она оглянулась на домик тетушки, развернулась и пошла прочь. За ней посеменил козёл.

Идти пришлось долго, шли полями, минуя оживленные дороги, боялись попасться ведьмакам на глаза, дорога была не хоженая, ямы да буераки, до замка путь был не близкий.

На одном пригорке они вдруг увидели козу. Беленькая, чистенькая с розовой ленточкой на шее, а вблизи ни одного дома, ни заборчика, ни сарая. Кто ж такую домашнюю козочку на поля выгнал?

Козёл встрепенулся, мохнатый хвостик стал торчком, ушки навострил, голову задрал, копытом скребёт.

— Максим Леонидович, даже не думайте, это какая-то подстава!

Но козла уже понесло, он уже ничего не слышит, глаза сверкают, хвост задрал и вперед.

— Стой, говорю, скотина безмозглая! — кричит ему вслед Эстер. — Стой!

Но где там! Козёл уже весело скачет вокруг козочки, та блеет и млеет.

Миг! Только миг промелькнул!

Вот и нет козы, вместо нее старая страшная ведьма, она накинула на рога козла пеньковую веревку. Козёл дернулся, жалобно заблеял, заскреб копытом, но веревка та с наговором. Тут же из-за пригорка выскочили стражники во главе с страшным здоровым ведьмаком. Этот был еще больше, чем тот, которого победила Эстер. Но такой же злой и страшный, с мечом и магическим щитом.

— Стой, где стоишь, ведьма! — вскричал он. — Иначе я снесу твоему козлу голову.

— Да, стою я, стою, только не трогайте козла!

Старая ведьма бросила конец веревки стражникам и, осторожно ступая, подошла к Эстер. Вблизи она оказалась еще старее и страшнее, то была ведьма Бера, сестра Белинды.

Вот о чем говорила тетушка Матильда, значит, она знала, что мне суждено встретиться с Берой, если она была уверена, что мне ничего не грозит, то и боятся нечего, — подумала про себя Эстер.

Она смело посмотрела в глаза Бере. Та протянула руку, пытаясь схватить ее, но не тут то было. Подул ветер, и с